Сэр Джон в очередной раз очнулся, когда его окружил камень – всюду арки, да пара вооруженных мужчин в зеленых с позолотой ливреях.
– Поаккуратнее там, – потребовала Амиция. – Если раны откроются…
– Не беспокойтесь, сестра! – отозвался один.
Тикондага была выстроена по образу и подобию Лиссен Карак: сплошь серый камень и красный кирпич, стены, поднимающиеся в небеса собором войны. Внутренний двор был вдвое больше монастырского, а казармы оснащены новыми дымоходами и освинцованными крышами.
Теперь, очутившись в надежной, величайшей на севере крепости, воины облегченно повалились на землю. Рыцари спешились, а их оруженосцы – включая оруженосцев погибших – забрали коней, а затем двор заполнился бойцами из замка, и там же появился граф Мурьен. Он раздавал приказы направо и налево и предлагал горячую похлебку из огромного бронзового котла, который сам же вместе с с еще одним рыцарем собственноручно приволок во двор.
– Эй, девка! Ну-ка, скидывай мокрое! – гаркнул он. Потом закивал в глумливой пародии на поклон: – О, да ты монашка! Коли так, отпей-ка этого и сними мокрую одежду. – Он наградил Амицию плотоядным взглядом. – Давненько, мать твою, я не встречал такой смазливой монашки. Ты тут одна такая или есть еще?
Он был огромен, с пепельными волосами и повадками, которые она мгновенно узнала. Красный Рыцарь мог презирать отца, но в нем определенно проявились те же надменные замашки.
– Сперва я присмотрю за караваном, – ответила она. – Милорд граф. Этот почтенный рыцарь – сэр Джон Крейфорд, и он привел караван сюда, чтобы содействовать меховой торговле.
Старого рыцаря понесли в замок, и Амиция проводила его взглядом. Граф недолго прошелся рядом с носилками, что-то сказал, и сэр Джон слабо буркнул в ответ.
– Это славный воин. Ему, должно быть, уже пятьдесят! Старик, как и я, отменный рыцарь! – ухмыльнулся граф. – Ты его?
Амиция рассмеялась.
Графу хватило такта сконфузиться.
– Нет хуже дурака, чем дурак старый. Значит, вы прибыли ради наших мехов?
– Если у нас получится, мы спасем Альбинкирк. Как торговый город. – Амиция попыталась подстроиться под его сумасбродную переменчивость, и это напомнило ей…
– А может быть, и нашу торговлю, – рассмеялся Мурьен. – Я соберу все деньги, какие смогу, но у нас нет обычной меховой десятины. Как только народ прослышал о стычках на юге, торговля переместилась на восток к этим гребаным, прошу прощения, морейцам.
– У вас нет мехов? – переспросил мессир Амато.
Мурьен ответил смехом.
– Этруски, мать их ети! Конечно, у меня есть меха. Может, мы уберемся с мороза, прежде чем начнем торговаться, как мужик со шлюхой в холодную ночь? Прошу прощения, сестра, – добавил он с улыбкой. – Впрочем, хвала Спасителю, ты можешь в любое время принять у меня исповедь.