Королева потянулась за серебряной кружкой, стоявшей в оконной нише, и отпила маленький глоток. А потом продолжила:
— И вот однажды Король решил, что ей надо овладеть боевыми искусствами, поскольку это самое важное королевское занятие. Он повелел маршалу Тито начать тренировки и учить ее сражаться на мечах с утра до вечера. Тогда я забрала свою свиту и уехала.
Антвон всхлипнул. Он прикрыл лапой старую обвислую пасть и попытался унять слезы, но они продолжали катиться из глаз и скоро хлынули потоком по его серебристо-седым щекам. Мне стало его очень жалко.
Я задумался над словами Королевы и спросил наконец:
— А что плохого в том, чтобы научиться фехтовать? Ведь здесь никто не умирает.
Королева снова улыбнулась, но на этот раз улыбка у нее получилась печальной.
— Привычка к бою все равно делает свое дело, — ответила она. — Кроме того, так даже хуже — если сражаются и никого не могут убить. Вспомни: на той стороне, откуда ты пришел, иногда смерть не страшна. Но здесь такого не дано.
— А еще, — продолжила Королева, — конечно, очень-очень больно, когда тебе отрубают голову. И трудно потом пришить ее назад. Трудно, но можно. Королевские врачи — самые большие недотепы, которых я встречала. Зачем стараться, если в любом случае никто не умрет…
Королева отпила из серебряной кружки.
— Ну, конечно, нам приходится сражаться. Возьмем, к примеру, злобную гарпирию. Мы не можем убить ее, но можем отрубить ей голову и спрятать. Это надолго ее окоротит, уж поверьте мне.
— А гарпирии в самом деле такие задиры? — спросил я.
— Ну, теперь-то уже нет, — ответила Королева. — Я рассказываю о давних временах и давних битвах. О том, что случалось в Царстве Смерти в прошлом.
Я отломил корочку пирога и положил в рот.
— А ты видела сама кого-нибудь с отрубленной головой? — спросил я.
— Я всего повидала, — вздохнула Королева. — И вот, хотя со времен тех битв много воды утекло, Король велит Тито учить Принцессу всем этим отвратительным приемам, потому что считает их признаком королевского достоинства. Нет, я не могу с ним согласиться!
— Ясно, — сказал я. — Но разве не ужасно жить в разлуке с собственным ребенком?
— Ужасно, — подтвердила Королева. — Но иногда приходится выбирать, что главнее.
— Почему? — спросил Трине.
Королева посмотрела на него своим добрым взглядом. Тень от длинных ушей скрывала ее лицо.
— Иногда, маленький хильдин, приходится совершать то, что кажется ужасным, чтобы достичь того, что считаешь правильным. Я сказала Королю Спарты, что вернусь назад, только когда он прекратит эти опасные тренировки.