«Десять лет прошло, — думал Володя, торопясь подальше уйти от дома Шлычкиных. — Немалый срок, можно праздновать юбилей! Смешные мы были ребятишки… И чего это я к дому ее притащился? Ведь не хотел. Условный рефлекс проснулся, что ли? Вот встретил бы ее, а что сказать? Неудобно!..»
Второпях Володя и не заметил, как вышел на главную улицу. Она была покрыта потрескавшимся асфальтом, и прохожих на ней было значительно больше, чем на остальных улицах города. Военная форма одного прохожего привлекла внимание Володи. Он вгляделся пристальней в широкую, обтянутую мундиром спину, узнал и окликнул:
— Севастьян Евменович!
Военный оглянулся. Володя не ошибся — это был подполковник Сафелкин, городской военный комиссар.
— Здравия желаю, товарищ подполковник! — весело сказал Володя.
Военный комиссар улыбнулся и протянул руку.
— Здравствуй, Еровченков, здравствуй! Поздравляю тебя!
— С чем, Севастьян Евменович?
— Как это с чем? — удивился подполковник. — С очередным воинским! Ты капитан?
— Так точно, капитан, — признался Володя.
— Ну вот, а скромничаешь, — довольно прокряхтел подполковник. — Я о вас о всех подробные сведения имею! Зайдем ко мне, побеседуем.
Военкомат размещался тут же, на главной улице, в старом доме. В дверях произошла маленькая заминка: подполковник на правах хозяина хотел пропустить вперед Володю, а Володя, как младший и по возрасту, и по званию, — подполковника. Кончилось это тем, что они почти одновременно, вежливо подталкивая друг друга, втиснулись в узкую дверь.
— Как Чичиков с Маниловым у Николая Гоголя, так и мы с тобой, — сказал подполковник, вытаскивая из кармана большой платок. — Я после войны в Когизе его сочинения купил, до сих пор читаю. Хар-роший, я тебе скажу, писатель, хоть и жил давно! Очень умный!
В кабинете подполковник усадил Володю у окна, а сам поместился за огромным, как луг, старым столом, стал двигать мраморный письменный прибор, переставлять пепельницу.
— А у вас все по-прежнему, — осмотревшись, сказал Володя. — Будто я в училище проситься пришел. Помните, с Сережкой Лускаревым?
— Ну, не скажи, — оживился подполковник. — Перемен много. Наглядную агитацию обновили полностью — видел в коридоре? Нового помещения добиваемся. Теперь у нас два призыва в год, работы прибавилось, да… А училища — что ж? Сколько я вас, таких, направил, поставил, так сказать, на жизненный путь? Пятерых полковников призвал. Такими, как вы, пацанами пришли. А теперь? Академии покончали, частями командуют. Один в самом Генштабе. Голова! Книжки мне прислал — Жукова, Штеменко. Очень внимательный человек!