— Поберегись! — звонко крикнули за спиной, и Женя отскочил в сторону.
Его обогнал маленький велосипедист, ехавший на взрослом велосипеде «под рамку». Шины, под которыми шуршал песок, оставляли два следа — один глубокий и сравнительно прямой, а второй слабый, вившийся вокруг первого, как очень сильно растянутая спираль. Женя узнал велосипед санитара и сплюнул в сторону, в цветы.
— Теть Наташ, а что за город такой Бургас? — спросил он, догнав тетку и сдерживая дыхание.
— Откуда я знаю? — тетка дернула плечом. — И никаких такси! — сказала она с неожиданной злостью. — Тоже, миллионер выискался…
Жене хотелось побыстрее выбраться в город, но такси поблизости не было, и он покорно стал под дерево рядом с теткой. Глядя на множество окурков, втоптанных в землю, желтых от старости и совсем свежих, он пожалел, что не оставил себе сигарет. Хотя бы одну…
Из ожидавших автобус одни знали друг друга, громко перекликались и смеялись по каждому пустяку. Это все были люди местные — работники больницы и подсобного хозяйства. Постоянное общение с больными, ущербными людьми делало их, здоровых, излишне самоуверенными и шумными. Другие стояли молча и глядели друг на друга с подозрением и неприязнью. Лица у них были осунувшиеся и постные, будто после суда или похорон. Эти приезжали проведать родственников, почти все женщины — невзрачные и немолодые.
— Скольки время? — спросил у Жени маленький дед в новенькой черной телогрейке с не отрезанной еще этикеткой.
— Не знаю, — Женя развел руками, — часов нету… И не жарко тебе, дед? — с улыбкой поинтересовался он.
Дед потрогал тряпичную этикетку и не ответил.
— А придет тот автобус чи нет? — через несколько минут сказал он и посмотрел не на шоссе, а почему-то вверх.
Женя тоже поднял глаза и прямо над собой увидел прямоугольный кусок жести, огромным гвоздем прибитый прямо к дереву. Когда-то жесть была выкрашена в желтое, а по желтому было написано расписание движения автобусов: черным — для будней, красным — для выходных, субботы и воскресенья. От времени и непогод краска слезла, и жесть начала активно ржаветь. Расписание превратилось в ребус.
Автобус приехал, когда его почти перестали ждать. Ожидавшие кинулись к нему, сердито толкаясь и поднимая кошелки выше голов. Когда Женя, получив ощутимый удар локтем в живот, ворвался в автобус, все места в нем уже были заняты людьми и вещами. Тетка села спереди, спиной к шоферу, и, зажатая с боков другими женщинами, уже устраивала на коленях сумку. Женя растерянно огляделся.
— Сидай, сынок! — неожиданно пригласил давешний дед в телогрейке и убрал с сиденья коричневую руку. — Сидай!