И вот она уже волочила мокрого Лёньку за руку по улице. Конечно, мы с Грачом, обиделись. Да и не виноваты.
Мы, что ли, заставили Лёньку бежать по опушке? При чём тут мы, если он балбес? Но объяснять всё это было поздно. Я посмотрел на уши Грача и захохотал: уши были как розы — пышные и огненные.
— Дурак, — сказал Колька. Ему, наверное, и впрямь было больно, только он крепился, потому что не любил плакать.
И ещё я подумал: каким неприятным случаем закончилось наше лето. А через неделю — уже в школу.
Впрочем я тогда не знал, что за эти дни произойдёт такое, что забудешь сразу и арбузы, и деда Архипа, и эту Лёнькину соль. А сам он на этот раз не попадёт с нами в компанию, так как мать отныне, уходя на работу, будет запирать Лёньку на замок в чулан, откуда никак невозможно вылезти.
Есть у нас в лесу местечко с таким названием — Точка. Его как бы специально заслоняют глубокие овраги и лес, и всего одной дорогой можно проехать туда. Ну, а чтобы пройти — дорог много, и это место от нас, мальчишек, ничто не загородит: ни овраги, ни лес, ни колючая проволока с красными флажками, что опутала полигон.
Почему-то манила нас к себе эта Точка. И все мы хотели стрелять. Или время было такое…
В войну Н-ский завод испытывал тут свою продукцию. Потом взрывы участились: завод переходил на мирное производство, и всё старое, зловещее, истреблял.
В посёлке лопались от взрывов стёкла, а мы, мальчишки, выбегали во двор и с замиранием сердца смотрели туда, где над лесом поднимались чёрные косматые столбы. Потом мутнело небо.
Моя мать запрещала мне даже смотреть туда и если была дома, выбегала во двор следом и сердито ворчала:
— А ну марш в комнату! И не смей ни о чём думать, греховодник! — и вздыхала:
— Ой, господи, и когда же это всё кончится!
Её опасения были не напрасными. Некоторые ребята не вернулись с Точки, у некоторых не хватало рук или глаза. И у меня левая кисть на всю жизнь осталась меченой.
Но когда ухали взрывы, я об этом почему-то не помнил. И сразу же прибегал ко мне Грач и, задыхаясь от бега или от волнения, спрашивал:
— Ну как? Вот ухнула! Теперь там кое-что осталось, это точно.
Я согласно кивал, и мои глаза, наверное, так же блестели, как у Кольки Грача. Мы думали об одном: как бы удрать на Точку.
И представлялась уже куча этих «взрывчаток», понятно и просто именуемых на нашем ребячьем языке «кругленькие» и «квадратики». Эти безопасные. Их взрывали просто, насадив отверстием на гвоздик и ударив камнем. Потом, правда, долго звенело в ушах, но это даже приятно.
Были вещи и посолиднее: «красные динамиты» — эти стреляли два раза. Наколешь ему красный глазок капсюля, он щёлкнет — и беги. Второй раз динамит ухнет так, что земля дрогнет. Но пока несколько секунд он будет дымить и шипеть как змея.