Старик улыбался.
Морщины на лице разгладились, в глазах плясали искорки не то гнева, не то веселья; указательным и большим пальцем Док словно растирал что-то микроскопическое. Мелкую песчинку или хлебную крошку.
В кофейне стояла тишина, нарушаемая лишь шумом песка, бросаемого в окно ветром. Тем удивительней оказалось понимание, что двое сидящих друг напротив друга ничего не говорят. Постепенно не только я, но и все остальные посетители сосредоточили внимание на этой странной паре.
Ничего не происходило, но в воздухе нарастало напряжение. Оно сгущалось подобно туману и вдруг стало трудно дышать. Когда я потянулся к чашке, то прошло, как мне показалось, не меньше минуты, прежде чем пальцы обхватили фарфор. Мне подумалось, что если я попробую приподнять чашку, то это усилие убьёт меня.
А затем Док вдруг засмеялся – хрипло и прерывисто, почти переходя на кашель, стуча по столу и периодически взвизгивая. Казалось невероятным, что все эти звуки издаёт один и тот же человек.
Отсмеявшись, Док встал, расплатился и, медленно ступая, прошёл к двери. Когда она скрипнула, напряжение, витавшее в воздухе, схлынуло разом. Я помню многоголосый встревоженный хор на разных наречиях, и я помню свой голос в этом хоре. Мы все какое-то время только и могли, что радоваться наступившему спокойствию.
Однако, когда через пару минут встревоженный Ахмед подошёл к незнакомцу, так и сидевшему за столиком, и тронул его за плечо, тот сполз со стула и упал на спину. Странный посетитель смотрел мёртвыми карими глазами в потолок, не дышал и продолжал улыбаться…
Позднее, через пару лет, когда я уже работал в полиции, то спросил Шустера о том случае. Меня интересовало, почему Док ушёл от наказания. Он ведь был причастен к этой смерти, не было никаких сомнений.
– Он спасал себе жизнь, – ответил Крополь и зевнул. – Тот парень был убийцей. Не понимаю, кто его подослал, но целью явно был Док.
– Убийцей – удивился я. – Каким ещё убийцей? Этот парень даже оружия при себе не имел.
– Убийца-гипнотизёр, – совершенно серьёзно ответил Шустер. – Большой профессионал. Силой взгляда заставлял людей поверить в то, что у них разрывается сердце. Мы ничего не могли ему предъявить – сам понимаешь, никаких доказательств просто не оставалось. Хорошо, что Док его прикончил.
В тот раз я не поверил Шустеру. Слишком дико и анекдотично выглядела эта история. И слишком странно, даже для Медины. Куда больше походило на попытку подшутить над новичком.
Сейчас, после убийства Дока, я всё больше и больше склонялся к тому, что случай в кафе Ахмеда был не так уж прост. Неизвестно, кому нужно было покушаться на жизнь Дока и как именно старик проделал тот трюк, но он был не так прост, как порой казался.