— Спасиб тебе, ангел! — крикнула Маша, собираясь скрыться в арке.
— Не за что! — прокричал в ответ очкарик. — Меня, кстати, Андреем зовут.
— А меня Наташей, — рассмеялась Маша и исчезла под кирпичным сводом.
«Ну и сволочь ты, Мария, — отругала она себя. — Выставила себя дурой, да ещё и соврала напоследок».
Отпирая дверь, бросила взгляд на часы. Без одной минуты. Не успев снять пальто, услышала из кухни знакомое «цок»…
* * *
Была у Перекрёстка Третьей Вечности одна особенность, как сейчас говорят — «фишка»: здешнее время летело в три раза быстрее земного и любого другого планетарного. Многие работники и посетители рынка не знали, с чем связано такое ускорение, но Предо догадывался, что на подобном объекте, постоянно дрейфующем в бескрайней Вселенной, неизбежно должны присутствовать кое-какие отклонения от континуума.
Не хотелось бы вдаваться в научные объяснения (тем более что они гораздо выше нашего собственного понимания), но, как известно — за всё хорошее приходится расплачиваться. И за необычные покупки на Перекрёстке всем приходилось платить не только алчными мыслями обитателей своих рабочих миров, но и безвозвратно потерянными часами.
Посему серебряный ангел, взглянув на ходики в тот момент, когда проснувшийся хозяин корчмы скрылся в заднем помещении, резко вскочил из-за стола.
— Дорогой Предо, вы так удивились открывшейся вам тайне? — до сих пор глупо улыбался не совсем трезвый Люпио.
— Да!.. То есть, нет… То есть… Время! Уже девять, а в одиннадцать мне обязательно надо быть в Петербурге. Простите, уважаемый Люпио, но надо срочно лететь, потому что от Памира…
— Не обломай крыл, торопыга, — раздался из-за спины густой бас содержателя питерской ночлежки.
Предо обернулся. На расстоянии вытянутой руки перед ним высилась громадная фигура знакомого старца. А.Н.Бывший был одет так же, как и всегда (за то время, пока Предо с ним поддерживал отношения) — кофейного цвета заношенный до дыр толстый свитер ручной вязки, поверх него видавший виды обшитый серым драпом каракулевый жилет мехом внутрь, засаленные ватные штаны и неизменные всесезонные валенки с чёрными блестящими сорок последнего размера галошами. Правда, выражение морщинистого, но всё ещё красивого лика сейчас резко изменилось. Лик этот, всегда добродушный и какой-то расслабленный, с тёплыми зелёными глазами и открытой улыбкой, показывающей собеседнику вставные железные зубы, теперь волнами источал нечеловеческое (простите за эпитет) напряжение.
— Из-за стены я слышал, Люпио, как ты говоришь нашему гостю всякие глупости, — прищурившись, произнёс А.Н. и покачал головой. — Ай, ай, ай… Мало того, что хранитель архива торгует на рынке поддельными святыми артефактами, так он ещё врёт что попало. Ты, Предо, не особенно верь россказням этого болтуна.