Дайнека честно призналась:
— Это не просто.
— Мы не знаем, какой шлейф тянется за монетой и что за человек тот старик.
— Обыкновенный голодный бомж. Видел бы ты, какой он худой.
Сделав последний глоток, Вячеслав Алексеевич поставил чашку и встал из-за стола:
— Собирайся. Ты едешь со мной.
Не задавая лишних вопросов, Дайнека быстро оделась. С отцом она была готова ехать куда угодно.
— Здесь? — Вячеслав Алексеевич покрутил головой и, оглядевшись, въехал на территорию заправки.
— Здесь, — подтвердила Дайнека. Он посмотрел на датчик бензина.
— Очень кстати. Как раз нужно заправиться. — И перед тем, как выйти из машины, сказал: — Опиши подробно, как выглядел старик.
— Лет семьдесят, очень худой, лицо — черное, как у цыгана…
— Форменный Люцифер… — обронил Вячеслав Алексеевич и спросил: — Во что был одет?
— В серые джинсы и светлую клетчатую рубашку.
— Какого роста?
— Высокого.
— Такой же, как я?
— Вас трудно сравнивать, ты — крепкий, а он очень худой.
— Когда ты его заметила?
— Когда он постучал монеткой в стекло.
— Ни с кем другим, кроме тебя, не общался?
— Нет! — более чем определенно ответила Дайнека.
— Во сколько все это было?
— Часов в десять, может быть, в начале одиннадцатого.
— Вечера?
— Я же говорила: все произошло после того, как закончилась съемка.
— Ах да, я и забыл. — Вячеслав Алексеевич вылез из автомобиля и, прежде чем захлопнуть дверь, проворчал: — Ты ведь у нас теперь звезда…
Дайнека наблюдала из салона машины, как, заплатив за бензин, отец говорит с кассиршей. Потом, обойдя территорию, расспрашивает служащего. Последним его собеседником был заправщик в униформе, заливавший бензин. Их разговор она слышала.
— Не видели поблизости худого старика в клетчатой рубашке? — спросил Вячеслав Алексеевич.
— Много здесь таких… — нехотя ответил заправщик.
Дайнека сразу узнала его, вчера он заправлял машину Азалии. Чисто одетый, старательный парень лет двадцати пяти — такие приезжают в Москву из соседних областей на заработки. Она бы не удивилась, если бы узнала, что он не спал со вчерашнего вечера.
Дайнека опустила стекло и напомнила:
— В серых джинсах, похож на цыгана, высокий такой…
— Нет, не припомню.
— Ты вчера работал.
— Ну и что?
— И ты заправлял нашу машину, когда я с ним говорила.
— Не помню.
— Спасибо… — Отец выдал ему чаевые и вернулся в машину. Выехав с заправки, подвел итог: — Никто его здесь не видел.
Дайнека упрямо напомнила:
— Я видела.
Пропустив мимо ушей слова дочери, Вячеслав Алексеевич продолжил:
— Вряд ли нам удастся его найти.
— Если захотеть, можно отыскать хоть черта лысого, — сказала Дайнека, запустив пробный шар.