Не раздумывая, Дайнека взяла небольшую картину, на которой был изображен деревенский дом у реки, и показала ее Владу:
— Вот!
— Неожиданно… — выдержав паузу, тихо признался он. — Дом моей бабки под Калугой. Теперь там никто не живет. Она умерла.
— Мне очень жаль…
— Скажи, о чем ты думаешь, когда глядишь на эту картину?
— О тихом летнем вечере… — Дайнека мечтательно помолчала. — О том, что сквозь деревья проглядывает розовое небо, и скоро зайдет солнце. Еще о том, что хорошо бы искупаться в реке, пока совсем не стемнело. Соскользнуть в воду, вынырнуть и поднять брызги!
Не отрывая от нее взгляда, Влад отставил коробку с печеньем.
— Хочешь, я тебя нарисую? — Он стал что-то искать. Вытащил из-за мольберта дощечку, прицепил к ней ватманский лист и взял толстый грифель. — Садись!
Дайнека растерялась:
— На стул?
— Да хоть на пол…
Определив его слова как приказ, Дайнека опустилась на кошму и замерла.
— Вот так… Теперь не шевелись, — скомандовал Влад и широкими штрихами стал черкать по бумаге, как будто размечая рисунок.
Он пристально смотрел на Дайнеку, потом переводил взгляд на бумагу и вновь на нее. Лицо Влада было непроницаемым. При взгляде на него могло показаться, что он рисует не Дайнеку, а гипсовый куб.
Она тоже смотрела на Влада, пытаясь угадать меру его таланта и «величину» его самого. В какой-то момент он показался ей настолько красивым и одухотворенным, что впору было зажмуриться.
Почувствовав холодок внизу живота, Дайнека устыдилась саму себя и спросила нарочито нетерпеливо:
— Скоро закончишь?
Влад подошел и протянул руку:
— Готово. Поднимайся.
Она встала и потянулась к рисунку, но он отшатнулся:
— Э-э-э, нет!
— Что это значит? — возмутилась Дайнека. — Покажи!
— Сначала пообещай, что посмотришь и честно скажешь: понравилось или нет.
— Обещаю.
— Тогда смотри. — Влад обернул рисунок и замер в ожидании.
Разглядывая свой портрет, Дайнека растерянно прошептала:
— Неправда…
— Что?! — Влад ненадолго развернул рисунок к себе: — Не похожа?
— Не в этом дело… Ты многое приукрасил. Я не такая красивая.
— Например?
— Глаза… Они не такие большие.
— Об этом можно поспорить.
— И губы… — Дайнека склонила голову на один, потом на другой бок. — Разве они такие?
— Ты и сама не знаешь, какая ты красивая.
Дайнека покраснела и опустила глаза:
— Боюсь, мне пора ехать…
— Я тебя отвезу.
Влад отвез Дайнеку к ее машине, оставленной у кафе. Они простились, ничего не обещая друг другу, и даже не обменялись телефонами.
Домой Дайнека попала только вечером. Тишотка сразу потащил ее на прогулку.
Она, конечно, пошла, но ей до чертиков хотелось улечься в постель, завернуться в пуховое одеяло, и чтобы оно обволокло теплом ее самое и ее мятущуюся душу. И чтобы этот лукавый, обманчивый мир остался за дверью. И чтобы ни одна кощунственная мысль или желание не проникли в ее тело и мозг.