— Держись, — Протасов срезал штыком неровно выпирающий земляной пласт.
Он повалился к ногам и рассыпался.
Иваныч рывком подскочил.
— Ну-ка, стой! — приказал громким шепотом и полез к ногам Протасова, отгребая от них землю.
— Чего ты? С ума сошел?
— Не шевелись!..
Прощупав пальцами каждый сантиметр, он что-то поднял и расцвел счастливой улыбкой:
— Гляди…
На ладони его лежал желтоватый камень величиной с куриное яйцо, с мелкими зелеными вкраплениями. Он дунул на него, сметая остатки земли, потер о рукав спецовки, и, очищенный, камень тускло заблестел.
— Знаешь, что это? — спросил Иваныч дрожащим от волнения голосом.
— Наверное, золото, — неуверенно ответил Протасов, рассматривая ничем не примечательный камешек.
— Балда! Ты счастливчик, парень!.. Рука легкая. Найти такой самородок, да еще в первый день…
Протасов держал золотой камень, но ликования, подобно горному мастеру, не испытывал. Может, до него еще не дошло, какое состояние лежало на грязной ладони, а потому не было ни потаенного трепета, ни волнения. Вообще ничего, как если бы без копейки в кармане он стоял у прилавка с ювелирными украшениями в «Яхонте». Для него это был просто камень необычного цвета, и ничего больше…
Забрав ведра, Иваныч ушел в темноту. Ничего не видя впереди, он ориентировался, как крот, с помощью чутья, и оно безошибочно подсказывало ему направление и где нужно склониться в пояс, чтобы не удариться головой, а где идти в полный рост.
И вот забрезжил в конце норы отсвет фонаря, и он выбрался в колодец.
Он зацепил крюком дужку, умял пальцами рыхлую породу, уложил в лунку самородок, прощально вздохнул и дернул за трос.
Трос напрягся, и ведро поползло вверх.
* * *
Выбирая трос, Иван на себе ощутил несовершенство конструкции — вращающееся колесо приходилось немногим выше головы, и на подъем обычно переполненного ведра уходило много сил.
Он поднял ведро до уровня пояса, подождал, пока охранник, сдвинув за спину автомат, багром подтянет его к краю, и ослабил трос…
— Ни фига себе! — воскликнул Влад, вынимая из ямки камень.
Он покрутил его, провел ногтем по зеленоватой пленке. Под ногтем просветлела желтая дорожка. Сомнений не оставалось: он держал добрых граммов пятьдесят природного золота.
Алчный огонь загорелся в глазах охранника. Не будь свидетелей, молча сунул бы в карман, и докажи потом… Но рабы только рады будут подставить его и назло заикнутся под любым предлогом о находке при Слоне или Солдате.
Когда второе ведро установилось рядом с первым, он подошел к сидевшему на земле парню с разбитым лицом:
— Бери и быстро дуй к берегу.