Он ответил не сразу, подставив лицо бьющему теплому ветру.
— Нет, — произнес он, помедлив. — Это всего лишь брызги… Мне кажется, Оль, — продолжал он, — после всего… что случилось, мы должны перемениться. Обязательно… И жить, назло всему, за себя и… за Чехловых.
Теперь молчала она.
— И пусть у тебя не будет сомнений, знай — кроме тебя, никого у меня не было и никогда не будет.
— Я знаю, — ответила она шепотом, но этот шепот перекрыл монотонный рев мотора.
Надсадно закашлялся Никандрыч, лежавший ближе к носу. Юрченко сидел возле него и ничем не мог облегчить его муки. Никандрыч угасал, и помочь могло только чудо. Он что-то шептал в бреду, бессвязно, и единственное, что Вадим сумел разобрать, — женское имя Мария…
Они удалились от бандитской заимки километров на пятьдесят. Берег — когда Иван высвечивал его фонарем — представлял собой косматое переплетение веток, кустарника и обвалившихся в воду притопленных деревьев. Кое-где над поверхностью виднелись каменные глыбы…
Горючего в баке заметно убавилось, недалек был тот час, когда им придется пришвартовываться хотя бы для того, чтобы сделать шесты и сплавляться далее как на плоту.
Река — их спасение. Человек всегда селился ближе к воде. Возможно, им повезет, и они наткнутся на одно из таких поселений…
* * *
К утру в воздухе посвежело и от воды белым паром стал подниматься туман. Сначала он не внушал опасений — фонарь успешно боролся с ним. Но прошло какое-то время, и туман сгустился настолько, что берег пропал из виду.
Чаще встречались затопленные коряги, и Иван перевешивался через борт, отталкивая подальше рогатые чудовища, любой из сучков которых мог пропороть резину и поставить крест на их плавании.
— Сворачивай к берегу, — посоветовал он клевавшему носом Протасову.
Протасов сбавил обороты и заглушил мотор.
В плотной молочной дымке лодка приближалась к берегу, и Иван готовился — если придется — выпрыгивать в воду и тормозить ее движение. Ведь неизвестно, что их ждет: песчаный пляж или ощетинившийся штыками-ветками бурелом…
Возле самого берега туман рассеивался, и моторка мягко ткнулась в пологий, поросший травой плес.
Иван выпрыгнул, взялся за веревку и потянул лодку за собой.
Выбравшись на сушу, Протасов упал на пятую точку и откинулся на спину, отдыхая. И, пока Иван привязывал лодку к зарослям ивы, на секунду закрыл глаза, провалившись в колодец глубокого тревожного сна.