Гвоздь оттянул затвор — в грязь полетела зеленая дымящаяся гильза, — отпустил и нажал курок. Раздался сочный стальной щелчок, бесполезный во всех отношениях.
«Ну и фиг с тобой, — вогнал Солдат патроны в рожок. — Теперь каждый сам за себя».
Оставались целых четыре патрона. Без драки он не сдастся…
* * *
«Один заткнулся», — подумал вслух Иван, отходя подальше от края обрыва.
Что надо, он успел заметить: внизу всего двое, и опасен лишь один.
Овраг они оцепили плотно, но большинство мужиков с вилами, топорами, кто просто с оглоблей дожидались своего часа в кустах на берегу. Туда наверняка сунутся взятые в клещи бандиты. Терять им нечего, но и встреча ожидает теплая…
На этом же краю, кроме Ивана, находился Протасов и еще трое кержаков, один из которых побежал за собакой.
Собака была очень нужна, она решила бы проблему сразу.
— Эй! Вам некуда деваться! — крикнул он засевшим в овраге. — Добровольно не сложите оружие, на снисхождение можете не рассчитывать. У вас остался последний шанс. Упустите, пеняйте на себя.
Овраг отозвался визгливым:
— А не пошел бы ты?!
Протасов посмотрел на Ивана, глазами спросил, сколько человек внизу. Тот молча показал два пальца.
Протасов победно усмехнулся и снова крикнул:
— Мы пока не стреляем, но это пока. Подумайте хорошенько. Главарь ваш мертв, вертолет в наших руках. На что вы надеетесь?
Из кустов выскочил красный, запыхавшийся Кузьма, еле поспевая за здоровенным лохматым кобелем размером с небольшого теленка. Кобель греб лапами, хрипел, с клыков летела клейкая слюна.
Оба старовера боязливо попятились. Необузданный, свирепый норов пса, прозванного в честь почившего в бозе патриарха Никона, столь ненавистного им, был известен всему поселению. Не одну собаку задрал, срываясь с цепи… Не пес — дракон.
— Пущать? — отдуваясь, спросил Кузьма.
— Пускай, — разрешил Иван.
— Прости, господи, мя, грешного, — удерживая рвущегося пса за ошейник, свободной рукой перекрестился Кузьма. — Ату их, Никон, взять!
Не зря кобель слыл грозой местных собак, а однажды на охоте спас хозяина, сойдясь грудью с шатуном. Зайдясь хриплым рыком, чудом не свалил с ног Кузьму и, получив свободу, рванулся в овраг.
* * *
Кобель сбил Гвоздя с ног, подмял и лез клыками к горлу. Защищаясь, он подставил собаке локоть и теперь орал от боли. Пес сильнее сжимал челюсти, рука немела, и бежала по коже горячим ручейком кровь из раны.
— Макс! Макс! Помоги же… — бился под собакой Гвоздь.
— Снимай куртку. Быстрее!
Гвоздь сообразил и вынырнул из одного рукава, забросил куртку на собачью голову. Пес мгновенно ослабил хватку и вывернулся из-под нее.