* * *
Когда солнце выплыло из-за облаков и пригрело землю, Слон решил сделать привал, выбрав дня этого поляну, усыпанную прелой желтой хвоей.
— Перекур. Через полчаса трогаемся дальше!
Ежов тут же повалился на земляной бугор, раздавив сухой стебель растения, дернул цепь, и Вадим сел рядом, блаженно стянул с плеч врезавшиеся лямки рюкзака.
Обутые в неразношенные кирзачи, ноги гудели телеграфными столбами. Стянув сапоги, он положил натруженные ступни поверх голенищ, пошевелил пальцами… Еще повезло, что обувь пришлась по размеру, не так, как Ежову, — на два размера больше.
Василий с кряхтением стащил сапоги, с сожалением осмотрел протертые в новых еще носках дыры и, сняв носки, потрогал вздувшиеся волдыри.
— Как в армии, — поморщился он, не торопясь обуваться. — Ненадолго же меня хватило.
— Придется терпеть. Если жить охота. Они, — Вадим кивнул на Слона, чьи ноги облегали удобные берцы, — заботились о себе. А о нас…
— Честно, сил нет… Ноги свинцом налились.
— Не раскисай.
— Эй, Интеллигент! — окликнули Вадима сзади.
Обернувшись, он увидел скованных вместе Бурята и Ромку, примостившихся на поваленной сосне. — Давайте сюда.
Оставив сапоги, Вадим потянул Ежова, и они подсели на бревно.
— Надо линять! — зашипел, настороженно глядя по сторонам, Ромка. — Пойдешь с нами?
— Я? — переспросил вполголоса Вадим. — Ты, Никандрыч, как, сможешь?
— Не-е-т… — скривил лицо Ежов. — Это вы без меня. Видал, что с ногами?.. Силов моих нет…
— Ну?! — возбужденно прошептал Бурят.
— Нет, — подумав, ответил Вадим. — Придется вам одним.
— А ты чего?
— А как я его брошу? Видишь, в каком он состоянии?..
— Дурак! Во дура-ак!.. Да ему при любом раскладе кранты! Думаешь, он дошкондыбает до конца? Жди! Сколько мы прошли? Километров пятнадцать, не больше. И сдается мне, впереди еще… Смотри, пропадешь из-за него!
Ежов заметил на себе Ромкин взгляд и отвернулся.
— Иди с ним, Вадим, — выдавил он, отводя глаза. — Обо мне не беспокойся. Как-нибудь выкручусь. Беги, пока не поздно! Потом жалеть будешь, локти кусать.
Бурят хихикнул и пихнул его локтем:
— Слышал? Дело он говорит. В тайге выживает сильный. Слабаку не выдюжить.
Вадим молчал. Бросить на произвол судьбы человека, протянувшего ему руку в трудную минуту? Который не просто обогрел и дал кров, но, что важнее, дал надежду на будущее. Не будь рейда милиции с последующей продажей их криминальной группировке, он знал точно — все было бы именно так, как он и хотел.
— Я его не оставлю, — твердо сказал он. — Ну, а вы? Как вы собираетесь уходить? Прямо так, в наручниках? Один споткнулся и упал, конец и второму? Они обоих тут же замочат.