– Как у тебя в голове. Мне пора.
С этими словами выхожу из дома и закрываю за собой дверь.
Фёдор обнаруживается на задах трактира. Мы идём в узкий проулок. Мой спутник воровато оглядывается и прислушивается к чему-то, склонив голову.
– Что? – спрашиваю.
– Ничего, – шёпотом отвечает он. – Не хочу, чтобы нас подслушали. Проверяю, не ошивается ли кто поблизости.
– И как?
– Похоже, мы одни. Сейчас, по крайней мере.
– Ты кого-то ждёшь?
– И у стен есть уши.
– Мама тоже так говорит.
– Мудрая женщина.
Меня уже утомил разговор. И что Лайя нашла в этом Фёдоре?
– Ты сам попросил о встрече. Может, уже объяснишь, как ей помочь? Если тебе нечего сказать, то я пойду. У меня найдутся дела и поважнее.
– Мне одному под силу её излечить.
Слова звучат вполне искренне, я решаю погодить. Впрочем, и верить ему не спешу.
– Лайя то же твердит. И как ты собираешься её лечить? Травами? Целебными отварами?
– Я вовсе не шучу, – качает он головой. – Я и есть лекарство.
– Наверное, потому, что сам – причина болезни? – спрашиваю скептически.
– Более или менее.
– Что ты с ней сделал?
– Сложно объяснить.
– С любовью всегда так. И всё же попытайся, – не отступаюсь я.
– Не получится.
– Тогда я пожалуюсь на тебя властям.
– Они не найдут ничего предосудительного, – усмехается Фёдор. – Да и мне поверят скорее, чем тебе.
– С чего вдруг? А как насчёт Жени? Это ведь ваша работа, я знаю.
– Не знаешь, а подозреваешь. Улик у тебя нет. – Он вскидывает голову и хитро улыбается.
– То есть я права?
– В чём?
– В том, что вы в этом замешаны? Вы её похитили или того хуже…
– Ты хочешь, чтобы твоя сестра выздоровела, или нет? – Фёдор, похоже, тоже начал терять терпение.
Тяжело вздыхаю.
– Откуда мне знать, что из-за тебя ей ещё хуже не станет?
– Придётся довериться – В его зелёных глазах дрожат злобные огоньки.
– Не верю ни единому твоему слову.
– Значит – рискни.
– Один вопрос, – упираю руки в бока и шагаю к нему. – Ты любишь Лайю?
Фёдор белеет как полотно.
– Ну, же! Вопрос несложный. Да или нет?
– Твоя сестра мне очень дорога.
– Это не похоже на «да». Готова спорить на что угодно, тебе дороги все девушки. Ровно до той минуты, как ты подло не погубишь очередную душу. Ты знаешь, что наши родители никогда не согласятся на ваш брак? Если Лайя спутается с тобой, её ждёт шива[53], родители от неё отрекутся. Это разобьёт им сердце, но таковы наши обычаи. Мы будем скорбеть о ней до конца дней своих. Я уже видела подобное горе и уверяю тебя, ничего хорошего в этом нет.
– Всё не совсем… Лайя, она…
– Лайя нежная и доверчивая. Не тебе чета.
– Именно что мне. – В голосе Фёдора звучит металл.