– Эти два человека пришли из тятиного штетла и готовы нам помочь. Они явились за моим отцом, потому что он теперь новый ребе рода Берре. Они обвиняют Ховлинов в убийстве Жени и Михаила.
Все изумлённо ахают.
– Несколько времени назад мой отец отправился в Купель, надеясь застать ребе живым. Он не знал, что тот уже на небесах, а Рувим и Альтер пустились на поиски наследника. – Сглатываю комок в горле, набираясь смелости, и мне кажется, что с меня сползает кожа. – Если мой тятя не вернётся, его наследницей стану я, а мой муж будет следующим главой рода Берре.
Довид со свистом втягивает в себя воздух. Краем глаза вижу, что он побелел точно полотно. Однако размышлять об этом сейчас некогда.
– Мы переговорили с Лайбелем-Скорняком и вот что придумали…
Пока мужчины натягивают шкуры, мы с Рувимом и Альтером покидаем дом Хаймовитцев, объявив, что пойдём сторожить логово Ховлинов. Наши с Довидом взгляды встречаются. Надо бы с ним объясниться, но нет времени.
Ночь застаёт нас в лесу. Альтер явственно похрапывает, мне же не до сна. В голове сумятица. Вспоминаю, что чувствовала во время превращения, взгляд Рувима на моё обнажённое тело. Думаю об отце, ставшим ребе, о том, что в одночасье превратилась чуть ли не в наследницу трона. Но больше всего – о Довиде. О том, как потухли его глаза и побледнело лицо, когда он понял, чем для нас с ним обернулась эта история. О чём он думал, слушая мои слова?
Я его люблю. Он обходителен и ласков. Мне нравится то, что он смотрит на меня с нежностью и без алчности. Моё сердце уже сделало свой выбор. Потом вспоминаю его взгляд поверх ружья и задаюсь вопросом: не разлюбит ли меня Довид, узнав, что зверем, которого он пытался застрелить, была я? Что я так и останусь зверем? Что, женившись на мне, он должен будет стать частью моего рода, а то и следующим ребе? По плечу ли ему такая ноша? Есть ли у меня право просить его о подобном?
Я – река, прихотливая и изменчивая. Одновременно могучая и неспособная изменить собственное русло. Смотрю в небо. Сколько же там звёзд, не сосчитать! Перевожу взгляд на лес, окружающий меня с рождения. Сила – родственница страха. Вновь мысленно возвращаюсь к Довиду и чувствую, что вот-вот заплачу. Какими холодными были его глаза, когда он целился в меня из ружья. Те же глаза глядели прежде так, словно я – драгоценнейшая из звёзд небесных. Тьма, свет и вновь тьма.
Заставляю себя выбросить эти мысли из головы. Как там сейчас Лайя? Неужели в постели с Фёдором? А вдруг она возляжет с ним и превратится в лебедицу? Что тогда сделает Фёдор?