Майзельсы откровенно хихикают. По-моему, у меня даже уши побагровели. Неуклюже приседаю в реверансе и возвращаюсь в комнату Довида.
Одевшись, спешу в гостиную. Доктор Полниковский беседует с госпожой Майзельс.
– А вот и Либа, – говорит он.
– Как моя сестра?
– Советую тебе получше приглядывать за ней. У неё жар, который способен спровоцировать галлюцинации. Например, девочка может встать и куда-нибудь отправиться в бреду. Постарайтесь её накормить. Дайте немного бульона, чая с сухариками. Иначе, боюсь, она угаснет у нас на глазах. Да, и держите больную в тепле.
– И всё? Больше мы ничего не можем сделать? – спрашивает госпожа Майзельс.
– Увы, нет. Или температура спадёт и девочка начнёт есть, или…
– Нет! Не говорите так! – перебиваю я. – Она обязательно поправится, я уверена. Иначе и быть не может. Я сама буду ходить за ней.
– И не ты одна, мейделе. – Мать Довида обнимает меня. – Я тебе помогу.
– Спасибо, спасибо вам большое. Вот только… не ошиблись ли мы, перевезя её в город?
– Не думаю, что дорога повредила больной, – говорит доктор.
Киваю.
– Мы справимся, мейделе, – госпожа Майзельс похлопывает меня по спине.
– Я не заслуживаю вашей доброты… – Смотрю на доктора, собирающего инструменты в саквояж. – Сколько я вам должна, доктор?
– Не глупи, мейделе, – говорит госпожа Майзельс. – Мы уже утрясли этот вопрос. Я всегда хотела дочку. Если у нас… то есть у вас всё сладится… – Она кивает на дверь, в которую как раз входит Довид. – В общем, можешь считать меня своей мамой.
«Но у меня есть мама!» – хочется сказать мне. Потом я задумываюсь, невольно сравнивая обеих женщин, и понимаю, что, пожалуй, было бы очень неплохо войти в эту шумную, горластую семью. Матушка всегда благоволила Лайе, между ними была особенная связь, в которой мне места не оставалось. В доме Майзельсов я чувствую себя уютно. Представляю, каково это – жить с Довидом. Собираться всем вместе за столом в шаббес…
А затем они узнают, кто я на самом деле.
– Я вовсе не это хотела сказать, – настаёт очередь госпожи Майзельс краснеть.
– Это, это, – говорит Довид. – Она всегда подразумевает именно то, что говорит. Не дай ей заморочить себе голову, Либа.
Мы с госпожой Майзельс смеёмся.
– Ну что? В чём дело? Что я такого сказал? – недоумевает он.