Еж тут же отозвался:
– Понял, конечно. У мамы Мабусы не было лошадей, и я никогда никого не расседлывал.
– Ничего, я тебя научу. Давай быстрее, нам надо накормить и лошадей, и девочек, а то Птица страшно злая, когда голодная.
Последнюю фразу Ог произнес совершенно серьезно, но глаза его, ставшие немного синими, блеснули озорным весельем. И ужас, царящий в душе девушки, немного ослабил свою хватку. Если хозяин шутит, значит все не так уж и плохо. Да и она сама, если прислушаться к собственным ощущениям, боится сейчас не потому, что что-то чувствует, а, скорее, по привычке. От такого страха раньше очень помогали браслеты. Но теперь-то их нет и надеяться не на что. Кому, интересно, молится Ог?
Вода в реке оказалась холодной, ужасно холодной, и Птица не решилась зайти в нее даже по щиколотку. Осторожно набирая воду в ладоши, она торопливо смыла с себя пот и грязь, после привела в порядок Травку, которая морщилась и постоянно дергалась. Понимая, что замерзает, девушка подхватила малышку и заторопилась к яркому, веселому костерку, что так уютно потрескивал у большой черной скалы. Краем глаза она заметила, как жадно припали к воде хозяйские псы – видимо, пить хотели еще с того времени, когда были наверху, в жаркой пустыне.
У Ога на сковородке уже потрескивали кусочки копченого окорока и пахли так, что у Птицы потекли слюнки. Землю покрывало расстеленное одеяло, поверх него лежал плотный плащ охотника.
– Садитесь, сейчас поедим, – спокойно сказал хозяин.
Позже, когда Птица и Еж наложили по несколько кусков мяса в свои глиняные мисочки, Ог тоже спустился к реке, и слышно было, как он с разбега прыгнул в черные холоднющие воды. И как он может быть настолько храбрым, чтобы купаться в такой темноте? Впрочем, охотник вскоре вернулся, придерживая на весу раненую руку. С него самого капала вода, а с раны – скупыми каплями кровь. Птица поморщилась и отвернулась. Ей доводилось видеть и больных, и увечных, но людей с открытыми ранами – никогда.
Ог вытащил из сумки деревянную коробку, хлопнул крышкой об землю и достал из коробки темную пузатую бутылочку, видимо, с лекарством. После вынул что-то странное, белое и мягкое, смочил его в лекарстве и принялся осторожно обрабатывать длинные бороздки раны на руке. Он морщился и изредка шипел сквозь зубы.
– Тебе помочь? – осторожно спросила Птица и тут же разозлилась на себя за свою смелость. Чего лезть к хозяину, когда не просят?
– А ты умеешь? – не поднимая головы, спросил Ог и кинул очередную испачканную белую штуку на землю.
– Нет, – коротко ответила девушка.