И только весной 1994 года, по приглашению Кости Затулина, с которым мы были знакомы еще по историческому факультету МГУ, я пришла на работу в Думу, в комитет по делам Содружества независимых государств и связям с соотечественниками. Можно сказать, что тогда и началась моя полужурналистская деятельность. Сначала сочиняла пресс-релизы, потом стала потихоньку писать, познакомилась с парламентскими журналистами и восходящими политическими звездами тех лет: Владимиром Жириновским, Григорием Явлинским, Геннадием Зюгановым и многими другими. В день приходилось обрабатывать десятки газет, и уже тогда мне полюбилась "Независимая", — конечно не могла себе вообразить, что когда-нибудь буду там работать.
Журналисткой я стала абсолютно случайно, и, что самое интересное, мой первый опус был опубликован в одной из ведущих украинских газет "Киевские ведомости". Там впоследствии я проработала около года корреспондентом московского бюро, печатаясь под своей девичьей фамилией — Кузнецова. Если бы не "Киевские ведомости", еще неизвестно, по какой дорожке я пошла бы по жизни дальше, и вообще научилась бы я делать то, чем занимаюсь сейчас. Мой первый начальник в журналистике, шеф московского бюро "Киевских ведомостей” Олег Медведев, не давал мне никакого времени ни на раздумья о том, умею я писать или нет, ни на вникание в суть проблемы, которую нужно освещать. Сегодня я писала заметку об Александре Лебеде, а завтра — о презентации нового диска певца Аркадия Укупника или о ситуации в рыбной промышленности России. Для начинающего журналиста очень полезный опыт. Все это стало и началом моей пресс-секретарской работы.
Собственно говоря, я дважды сбегала с нее: один раз — от Затулина, второй — от жены президента. Но первый опыт работы с прессой появился именно тогда, в 1994 году. Затулин был человеком трудным и умудрялся наживать себе на ровном месте кучу недоброжелателей. Журналисты его не слишком жаловали, и мне приходилось иногда на честном слове сгонять их на наши брифинги и пресс-конференции.
Думские коридоры, конечно, не располагали к откровениям, скорее, наоборот — учили сдержанности и умению держать язык за зубами. Первое время я еще не очень хорошо понимала, почему надо поступать именно так, но бессознательно следовала этому правилу. У меня никогда не трепетало сердце в высоких кабинетах. Иногда только ловила себя на мысли, что разглядываю мебель, письменные принадлежности, ковры, статуэтки и книги, расставленные в шкафу за стеклом. В общем, обычное женское любопытство.
Кабинет многое говорит о своем владельце, в том числе и о его материальном благополучии. Белодомовские, думские и кремлевские кабинеты чем-то похожи, но всегда, когда я бывала в них, меня не покидало чувство незащищенности. Классическая комната современного "вождя" — это великолепный деревянный стол, глубокий диван с креслами из натуральной кожи или велюра, многочисленные украшательства — картины известных и неизвестных художников, гравюры, оружие, мини-скульптуры, изображающие не Ленина и Дзержинского, как раньше, но каких-нибудь восточных божеств или античных героев.