– И что ты сделала?
Виктория усмехнулась:
– Я позвонила своему папаше за его же счет. Первым делом он разозлился, что его так рано разбудили, но когда узнал, что я сбежала из общины, сон у него сразу же пропал.
– Он тебе помог?
– Да. Сначала он обалдел и не знал, что сказать, но ему явно было неудобно, что он меня бросил и не пытался забрать из общины, когда мать спуталась с Моисеем и втянула во все это меня. И я получила от него все, что мне было нужно.
– Он помог тебе освоиться в новом мире?
– Странно, правда? Я не знала самого элементарного. До шестнадцати лет не ходила в магазин, ничего себе не покупала, ничего толком не видела.
– Мишель со Стивом – это дядя и тетя Сары – заставили меня все им рассказать. Я не возражала. Ведь когда выговоришься, становится гораздо легче. И я вывалила им все: что никогда не была в магазине или в кино, не смотрела телевизор, не читала газет, не слушала музыку и не была на концертах, не слышала о других религиях. Они и в школу-то нас отпускали, стиснув зубы.
– И сумели запретить нам некоторые уроки. Учителя так боялись обвинений в религиозной нетерпимости, что шли на поводу у Моисея. Мы ведь не только на собрания не ходили, помнишь? Мы пропускали уроки, где говорилось о политике и современной жизни, не ходили на физкультуру, потому что там надо было надевать форму. Кретины. Года через два после побега я увидела, как по телевизору насмехаются над нашей общиной, потому что там ждут конца света. Моисей, этот самодовольный придурок, кривлялся перед камерами, не соображая, что все над ним потешаются.
– Моисей выступал по телевизору? Но ведь он не пускал к нам журналистов, потому что все они греховны и циничны.
Виктория лишь подняла бровь:
– Я думала, что после этого многие побегут из общины. Несостоявшийся конец света должен был открыть им глаза. Но прозрела только ты, Кэти. То есть Эстер. Только ты одна.
– Но хотели многие. Даже Марта. Я по ее глазам поняла, но побоялась сказать ей о своих планах. Чуть было не позвала ее бежать вместе со мной, но все же удержалась, потому что она могла меня остановить.
– Бедная Марта, – вздохнула Карен. – Она вряд ли осмелится на такое. Будет страдать, но никуда не двинется. Хорошо бы забрать ее оттуда. Может, и получится когда-нибудь.
– Постараемся. А таких, как мы, ты еще встречала?
– Да. Но не очень много. В информационном центре религиозных культов есть специальная группа. Ты обязательно должна с ними познакомиться. Мы время от времени встречаемся – приятно пообщаться с людьми, которые тебя понимают.
– Еще бы, – подтвердила я, с улыбкой потягивая чай.