Крис глядит на меня так долго, что мне приходится ткнуть его в щеку, чтобы он вспомнил о дороге. На его страдальческое лицо просто невозможно смотреть.
– Нет. Она мне ничего подобного не говорила. Сейчас тебе хватило пятнадцати минут, чтобы посвятить меня в свои семейные тайны. А за десять лет нашей совместной жизни ты так и не нашла для этого времени. Они ждали конца света! Об этом писали в газетах. Давно, когда мне было лет восемнадцать. Но я до сих пор помню.
– Не сомневаюсь. Так вот, там была я, там была моя мать и вся их компания.
Крис прищуривается:
– В этом возрасте легко попадают на такие крючки, потому что подростки ужасно доверчивы. Я помню их завывания: конец света близок и прочее. Все в душе опасались, что это и правда может случиться.
– Именно, а я этому верила всей душой. Ждала и надеялась. Ведь мы все были воспитаны в страхе божьем и безоговорочно верили в божественные откровения. А конец света именно таким откровением и был. Но ничего не произошло. Мир никуда не делся, и солнце взошло, как обычно. Это было самое большое предательство в моей жизни.
– Эстер, ну почему, черт побери, ты не рассказала мне этого раньше? Молчала как рыба, и только обещала когда-нибудь открыться.
– Каюсь.
Но сейчас главное не это.
– Значит, Кассандра прикинулась бедной брошенной матерью, и ты отдал ей Дейзи? Как же ей удалось тебя облапошить?
Сердце бешено бьется. От кофеина и настигшего меня прошлого. Им все же удалось украсть у меня ребенка.
Крис вздыхает:
– Она сказала, что они с твоим отцом постоянно следили за тобой, чтобы быть уверенными, что у тебя все в порядке. Несмотря на всю твою конспирацию, она знала о Дейзи, знала, где ты живешь, знала, что мы расстались и ты уехала в Малайзию.
– А тебе не показалось это странным?
– Но ведь к этому моменту ты уже заявила, что не вернешься домой. И я был рад любой поддержке. А она производила такое приятное впечатление. Правда, Эстер.
– Не сомневаюсь.
– Она спросила, можно ли ей увидеться с внучкой.
– А то, что она сектантка, она тебе не сообщила?
Крис ловко перестраивается на внешнюю полосу. Он стал водить гораздо лучше.
– Она сказала, что живет в духовном братстве. У меня сложилось впечатление, что это в духе нью-эйдж и она там совсем недавно. Еще она сказала, что рассталась с твоим отцом.
– Ха! – усмехаюсь я, снова чувствуя себя шестнадцатилетней. – Да они никогда и не были вместе. Ей приходилось делить его с каждой второй женщиной в общине плюс с любой особью женского пола, на которую он положит глаз. Он относился к ней как к мусору, а она ему подчинялась, потому что он был избранником божьим и жил по особым правилам.