Возле Четверика вдруг резко остановился расхаживающий по кабинету Демушкин, взглянул по-птичьи, сбоку, прицелившись в него острым подбородком.
— Может быть, им и наплевать на дипломатический номер, — задиристо вскрикнул он. — Но на флаг — нет! Извините! Пускай попробуют поднять руку на флаг. На наш государственный флаг!
Он потряс в воздухе кулаком, словно кому-то грозил заранее. Решительно шагнул к двери:
— Клавдия Павловна! Срочно к подъезду машину посла. И под флагом. Слышите? Под флагом!
— Кому за рулем? — растерянно спросила Клава. — Потеряйкину?
— К черту Потеряйкина! Климчук поведет.
Обернулся к Антонову:
— Вы поедете со мной!
Взбудораженный боем город: клубы пыли, полотнища дыма, тревожный птичий гомон над деревьями, беспорядочные резкие звуки пальбы где-то за ближайшими домами, на улицах ощерившиеся кольями толпы, черные мундиры полицейских, сизый отсвет винтовочных стволов…
На площади, где, судя по всему, проходила линия, разделяющая противников, горел поваленный на бок грузовик, поднимая пыль и истошно вопя, бежал перепуганный мул. Шоферу пришлось сделать резкий зигзаг, потому что впереди на мостовой в луже крови лежал человек. Он был в мундире полицейского.
Климчук сидел за рулем спокойно, невозмутимо, словно в тихое воскресное утро вез начальника на пляж.
Машина шла уверенно, целеустремленно, как будто происходящее вокруг ее не касалось, и было слышно, как бьется на ветру флаг посла. Сравнительно недавно Антонов испытал прилив почти мальчишеской гордости, когда под таким флагом вместе с Юрием Петровичем Пашкевичем ехал на аэродром встречать сиятельного Гбенона Одуго. Но тогда флагу на перекрестках люди в военной форме отдавали честь. А сейчас в любой момент могут дать по нему автоматную очередь.
Антонов не мог понять, какое чувство в этот момент испытывает. Нет, не страх — азарт, тот вдохновляющий азарт, когда сердце трепещет и горячо бьется, и хочется кричать от удальства: была не была! Такое он переживал в детстве, когда, рискуя сломать голову, слетал на лыжах по лесистому, почти отвесному склону, под которым течет Студянка.
Временами взгляд Антонова выхватывал из заоконного мелькания чьи-то лица с вытаращенными глазами, раскрытые в удивлении рты… Еще бы! В самый разгар боя ехал по городу посол Советского Союза! Антонов взглянул на сидевшего рядом Демушкина. Нет, это был не тот Демушкин, которого Антонов хорошо знал. Откинув седеющую голову на спинку сиденья, уперев твердый взгляд в надвигающуюся на машину дорогу, ехал по своим делам полномочный представитель великой державы. Он сжимал в пальцах сигарету, неторопливо затягивался, неторопливо выпускал дым, аккуратно сбрасывал пепел в пепельницу на подлокотнике кресла. Он был невозмутим.