Литовцев уперся растерянным взором в грязный, затоптанный пол полицейского присутствия:
— Видите ли… Если вы меня отпустите, мне все равно несдобровать. Они хотели воспользоваться тем, что я русского происхождения. На приеме видели, что со мной разговаривал сам советский посол. «Ага! Это находка!» И недавно предложили мне сотрудничество. Я наотрез отказался и даже на время с племянницей уехал из Дагосы — думал, отвяжутся. Тогда они подбросили этого радиста Жана, полагая, что дом человека, связанного с русским посольством добрыми отношениями, будет вне подозрений…
Литовцев говорил все более горячо:
— Нас арестовали двоих. Как только вы отпустите меня, они решат, что радиста выдал я. И, конечно, не простят. Тогда мне крышка. Они уже кое в чем стали в последнее время меня подозревать, особенно мою племянницу… Так что, если вы освободите, то…
— А если не освободим, — раздраженно оборвал его Сураджу, — то будем судить, как всех остальных. И вы получите то, чего не заслуживаете. Так что выбирайте!
Литовцев развел руками:
— Что я могу выбирать в такой обстановке?!
Сураджу снова почесал нос, обдумывая. Некоторое время молчал, обратив выпуклые глаза к окну.
— Вот что… У вас есть единственный шанс. Все беру на себя! Если будут судить, не выручу. А сейчас в этой обстановке советую немедленно из Дагосы вытряхиваться в другую страну. Сделайте вид, что бежали. Просто сбежали от нас, от нашего возмездия. Для Мозе и его компании это будет выглядеть убедительным, вы останетесь вне подозрений, а наше мнение о вас уже существует. Мы друзей своих ценим и в обиду не даем. Так вот…
Сураджу даже не стал дожидаться согласия Литовцева, рывком, как делал все на свете, распахнул дверь комнаты, крикнул в дежурку:
— Сержант! Дай-ка мне побыстрее ваш полицейский бланк!
— Товарищ комиссар! — Сержант козырнул. — Подходит броневик.
— Еду! Быстро бланк!
Когда бланк принесли, комиссар сам сел за машинку, стоящую на столе, и неожиданно споро отстукал на бланке короткий текст, извлек из нагрудного кармашка шариковую ручку, размашисто расписался. С усмешкой пояснил:
— В армии когда-то писарем был, — протянул бланк Литовцеву. — Это приказ всем властям пропускать вас беспрепятственно, до самой границы. Номер машины впечатайте сами. В камере что-нибудь оставили?
— Пиджак.
— Очень хорошо. Сходите за ним и скажите остальным, что вас переводят в городскую тюрьму. — По лицу комиссара скользнула улыбка. — Вот по пути в тюрьму вы от нас и сбежите. Ясно?
— Ясно, месье комиссар!
— То-то!
Сунул левую руку сперва Антонову, потом Литовцеву: