Хельга услышала, как захлопнулась дверь, и взялась за очередное полено, но замешкалась. Что-то не давало ей покоя, что-то недавнее.
Ее мать была позади дома, когда залаяли собаки.
Она мысленно проследила путь – в боковую дверь, через дом, в главную дверь, а потом обратно.
Карл сидел внутри, когда она вошла, но это мог быть кто угодно. Кто угодно мог быть в доме и говорить с Бьёрном, указывая ему, что делать и куда идти, а потом выбраться через боковую дверь, незаметную от реки. Карл мог войти чуть позже, ничего не подозревая. Или подозревая? Он говорил что-то про «шастанье», так ведь?..
Хельга обрушила топор на полено и расколола его пополам. Кто это был? Кто заставил великана склонить голову?
– Что тебе сделали эти поленья?
Голос Эйнара напугал ее, и Хельга инстинктивно вздернула топор на высоту локтя, защищаясь.
– Эй!.. Полегче, – добавил он, и на лице его проступило беспокойство. – Это всего лишь я. Что случилось?
Позади него слышалась трескотня Аглы и Хильдигуннюр, направлявшихся к садику с травами.
– Не знаю, Эйнар, – она посмотрела на него, он был ее названым братом столько, сколько она себя помнила. – Но пообещай мне кое-что.
– Что угодно, – сказал он с легкой улыбкой, не сводя с нее голубых глаз. – Что тебе нужно?
– Мне нужно, чтобы ты был осторожен.
Эйнар пожал плечами:
– Пфф. Не бойся, Хельга, они все старые и глупые. Пойду я. Говорят, мы сегодня выкатываем четыре бочки меда. – Он подмигнул ей. – Настоящий пир будет, уж не сомневайся.
Ритмичное «так-так-так» ножа Тири по деревянной доске задавало ритм непрерывным движениям Йорунн, срезавшей с репы кожуру лентами с палец длиной.
– Мне так жаль твоего брата, – сказала ей Тири через плечо, нарушив тишину.
Она поджала губы.
– Он мог бы изменить свое положение, но не хочет. В конце концов, каждый строит свой собственный дом.
– И все же, можем ли мы что-то сделать? Может, поговорить…
– Не знаю, – оборвала ее Йорунн, не поднимая взгляда. – Не знаю, поможет ли тут разговор. И совсем не хочу в это лезть.
Нож застучал быстрее.
– Все равно это неправильно, – пробормотала Тири.
– На свете много что неправильно, – жестко сказала Йорунн.
Какое-то время в доме царила тишина, нарушаемая лишь звуками работы. Огромный котел Хильдигуннюр дразнил их раззявленной пастью, и сколько бы овощей они ни закидывали внутрь, проклятая штуковина не заполнялась и на половину.
Скрипнула дверь, и вошла Руна.
Тири подняла голову, посмотрела на нее и продолжила резать, не сказав ни слова. Йорунн тоже сосредоточилась на своей работе.
– И вам привет, – сказала Руна. – Теплый семейный прием, как всегда.