– Тише, девочка, он мертв как доска в заборе, и лишь вполовину так же красив. И нет в нем ничего, – она раздвинула губы мертвеца и заглянула внутрь, – кроме вони. Мед, да, и немало. Вот тебе и «почему?». А как насчет «кто?». Кто осмелился подойти к спящему волку? – сказала она вслух.
Позади нее открылась и закрылась дверь.
– Он все еще мертв? – послышался голос Эйнара.
– Боюсь, что так, – ответила Хельга. – Очень много крови.
– А ее снаружи быть не должно, – глубокомысленно сказал Эйнар.
Настроение Хельги чуть приподнялось. Когда Эйнар был рядом, все становилось чуть лучше.
– Мудрость твоя как всегда глубока. Мертвее просто не бывает.
Эйнар встал рядом и посмотрел вниз.
– Как его убили?
– Насколько я понимаю, – сказала Хельга, – тот, кто это сделал, дождался, пока его свалит выпивка…
– Они вчера много ее уговорили, – сказал Эйнар, – и Карл больше остальных.
Хельга потянулась к мертвому телу:
– Потом он прокрался сюда, стянул одеяло и перерезал вены на ногах. Если бы Карл и проснулся, то все равно бы умер через несколько ударов сердца.
Она стащила одеяло до конца, поморщившись от звука, с которым отдиралась высохшая кровь. К спертому воздуху примешалась вонь опорожнившихся кишок.
– Вот, – показала она ему черные пятна на штанах.
– Кровь как из свиньи выпустили, – сказал Эйнар. Запах явно мучил его, но он не отходил. – Немного в этом чести. У тебя нож есть?
– Нет. Зачем?
– Хочу на раны взглянуть, – Эйнар снял с пояса свой коротенький ножик и отрезал кусок ткани. Кожа под ним была бледной, поросшей жестким черным волосом.
– Посмотри, – сказал Эйнар.
Хельга нагнулась поближе.
– Они такие…
– Тонкие. Очень тонкие порезы.
– Он ничего бы не почувствовал.
– Особенно после третьей бочки.
У Хельги закружилась голова. Что-то ей это напомнило. Что-то…
– Я знаю, каким ножом это сделали, – сказала она.
Эйнар нахмурился, посмотрел на нее, пытаясь понять по ее лицу, почему она говорит таким тоном.
Кровь грохотала в ушах Хельги, и слова, слетавшие с языка, были словно чужие.
– Мясницким ножом моей матери.
Йорунн замахнулась топором, расколола полено ровно пополам и привычно смахнула рукой половинки в сторону Сигмара, который отнес их в стремительно заполняющийся сарай. Замах – и лезвие топора вгрызлось в верхушку очередного полена. Они работали в едином ритме, и каждый был уверен в движениях другого.
– Это ты сделал? – ее голос был спокоен.
Сигмар усмехнулся. Потом, спустя мгновение, замер.
– Что? Ты… Что?..
Топор рухнул, полено раскололось надвое. Половинки упали рядом с Сигмаром.
– Так это ты?
Спокойно положив дрова в общую кучу, Сигмар помедлил, прежде чем подойти к колоде для рубки, и едва увернулся от очередной пролетающей деревяшки.