— К ужину вернёшься?
— Надеюсь.
— Только не задерживайся после заката.
— Постараюсь, — кричал я уже снаружи.
На третий час поисков мне улыбнулась удача. Один из прохожих — один из десятков тех, к кому я решил обратиться с вопросом о неизвестном ателье, указал дорогу. Я успел как раз до закрытия, а затем долго убеждал портного в том, что мне непременно нужно знать, шили ли они костюм для одного молодого господина год назад и во сколько тот ему обошёлся. Объяснился я тем, что мой собственный хозяин, друг того самого господина, хочет непременно такой же, но слишком горд чтобы спросить о деталях напрямую.
Портной был недоволен. Припомнить такой давний заказ было трудно — времени прошло много, да ещё он торопился домой. Но въедлив я был как клещ. Господин Эйриг бы мною гордился. И тот наконец, вспомнил.
Гошер явился, как и я, поздно. Просил костюм. Имел при себе десять монет, и портной предложил один из имевшихся, с обещанием за полчаса подогнать его слегка по фигуре. Позже Гошеру следовало вернуться, чтобы основательнее перешить штаны и пиджак. Молодой человек согласился.
Домой я прилетел полный возбуждения, и застал господина Эйрига за ужином. Я не хотел задерживаться, желая осуществить свой план, не дожидаясь завтрашнего дня, но господин не позволил, сказав, что у меня красный нос и уши, а губы синие. Ещё немного, и я сам помру от обморожения и превращусь в призрака.
— И кто станет присматривать за твоей семьёй? — спросил господин.
Пришлось признать, что Эйриг прав: я действительно носился весь день словно оголтелый. Ноги давно отмёрзли, в горле першило, не удивлюсь, если завтра слягу с температурой. Нет, так не пойдёт. Распутать историю Гошера я обязан, но лечь в гроб рядом — увольте.
— И что же тебя гоняло сегодня по городу, Тэг? — задал вопрос господин Эйриг, когда я сел по левую от него руку — я быстро привык обедать за хозяйским столом, и теперь чувствовал себя вполне уверенно.
— Мне кажется… я надеюсь, что, возможно, понял, чего хочет Гошер, господин.
— Расскажешь?
— Я могу ошибаться, господин.
— Тогда станешь думать дальше. А сейчас я бы послушал, какая мысль посетила тебя на этот раз.
— Ну… — уступил я после целой минуты сомнений, — выглядеть посмешищем в глазах господина Эйрига не очень хотелось, — …вы же сами говорили, что должно быть что-то простое, но одновременно важное для Гошера, и я подумал, что для такого честного и ответственного парня долг перед кем-то — дело недопустимое.
— Продолжай, — велел господин, ловко орудуя ножом и вилкой. Мне бы так.
— Если он задолжал кому-то при жизни, это могло не давать ему покоя и после смерти.