Кроме цепочки, с которой я не расставался никогда, на мне остались лёгкие панталоны. К наготе Эйрига я так и не привык, но уже не бросался к двери, когда он поворачивался ко мне, клал руку на живот и целовал в плечо.
Я только вздрогнул и бросил неуверенный взгляд в ответ. Эйриг смотрел на меня с желанием, и что должно было произойти дальше, я знал.
После того, первого раза Эйриг не трогал меня несколько дней. А потом утро, напугавшее меня до дрожи, повторилось. Только это произошло ночью и тянулось гораздо дольше. Иногда мы делали это несколько раз подряд.
Эйриг приник ближе и поцеловал меня в губы. Я ответил. Господин предпочитал делать всё не спеша. Его рука гладила мою оголённую кожу или слегка сжимала шею. Больно не было, но мне каждый раз казалось, что в любой момент, он может сделать со мной что пожелает. Я находил в этом постыдное удовольствие.
Потом он спускался к панталонам. Его пальцы оглаживали моё естество, соскальзывали всё ниже, и я уже знал, что должен раздвинуть ноги пошире и опуститься с подушек пониже, чтобы господин подготовил меня, как следует.
Однажды я уже поднял бунт — и дорого за это поплатился. Тогда я вдруг понял, насколько осторожен был со мной Эйриг в тот первый раз.
Влажные от масла пальцы вошли легко — Эйриг не давал мне заскучать надолго. Я даже подумал, что в последнее время мы делаем это каждую ночь. И с каждым новым разом мне чудилось, что нужно ещё и нужно больше. Я никак не мог насытиться этой странной близостью.
Я неуверенно опустил ладонь на член Эйрига. Он был напряжён, и закаменел на мгновение, откликаясь на мою неуклюжую ласку. Эйриг сглотнул, позволяя мне действовать по собственному усмотрению, пока он был занят моим телом.
Чужая пара пальцев свободно ныряла в глубину. Мне вдруг стало неудобно, и меня тут же освободили от ненужного предмета одежды.
Эйриг оказался сверху.
Раньше он всегда заставлял меня становиться на колени и брал сзади, а когда я привык и стал бесстыдно выпячивать зад в томительном ожидании, вдруг приказал перевернуться и лечь на спину. Пока это случилось всего лишь трижды, и я не знал, как правильно себя вести, двигаясь на ощупь и стараясь угодить. Нет, не ради того, чтобы не осерчал Эйриг. Просто оказалось, что доставлять господину удовольствие, в чём бы оно ни заключалось, мне по душе.
Эйриг склонялся надо мной вот так. Заглядывал в глаза, пока его член касался моего собственного, и я горел от жгучего стыда и, одновременно с тем, запретного наслаждения. Мы занимались жутким непотребством, да ещё бесстыже разглядывали друг друга.