— Алияс провел обряд обручения, — твердо ответил он, готовый перетечь в полуформу при первой необходимости и дать отпор служителям.
Утаивать случившееся не имело смысла — существовали тысячи способов проверить истинность их слов. А еще Лорин был сыт по горло враньем.
Продолжая говорить, он не спеша расстегивал металлические заклепки на браслете:
— Он обвенчал нас по закону.
— По закону?! — взбеленился жрец. — Ты хоть понимаешь, ящерица безмозглая, с кем связался? С рабом! С грязью под ногами!
— Хару моя пара. — Запястье наконец освободилось, и дракон с гордостью поднял руку, демонстрируя татуировку истинности.
— Невозможно!
Ярость, пылавшая на лицах служителей, уступила место удивлению. Растерянность тронула заостренные звериные черты.
— Поверьте глазам своим, — произнес Лорин. — Нас обручила магия однажды, оставив отметину на мне и подарив Хару Огненный цветок. И сегодня она благословила нас вновь — Хару получил вечность.
— Вранье! — разъяренный жрец слетел со ступеней.
Лорин ощетинился, яркие огненные крылья раскрылись за его спиной, скрывая испуганного Хару — полуформа изменила тело до неузнаваемости. Угрожающие хрипы сотрясли стену.
— Довольно! — раздался мрачный голос из самой глубины храма. Страшный порыв ветра ударил в звериную морду жреца за секунду до того, как он готов был схлестнуться с Пламенным.
— Кто посмел?! — отброшенный назад дракон сжал кулаки, скрежеща десятком острых когтей.
— Храм жизни не место для драк.
Из-за внушительной фигуры Лорина выступил Алияс. В глазах его не было страха. В душе царило спокойствие и уверенность — он все сделал правильно.
Стоило завершить обряд, как понимание необходимости собственных поступков и решений коснулось сердца. Он сделал то, что должен.
— И это ты мне говоришь, жалкий эльф! — брызжа слюной, зашипел жрец. — Ты, осквернивший своим присутствием храм! Ты читал священные слова, не имея на это никакого права! Ты не явился на поединок, заставив мужа солгать Кругу! Солгать всем, и вы оба поплатитесь за это! А ты, Лорин, отправляйся к отцу, с тобой мы поговорим отдельно. Сразу как я разберусь с наглым выскочкой, возомнившим, что если он супруг ида, ему все сойдет с рук.
— Я не уйду, — твердо ответил Лорин, не собираясь оставлять Алияса на расправу жрецу и уж тем более, не собираясь бежать к отцу, словно нашкодившая ящерка. Он давно стал мужчиной и самое время было доказать это сомневавшемся — к тому же он должен Алиясу, как никому другому. — Алияс сумел обрести бессмертие и разделил вечность между мной и моим супругом.
— Прекрати нести чушь! Этим ты только делаешь себе хуже.