Кир стоял в растерянности и слушал, как легкие шаги Наяды пронеслись к двери и замок с натугой щелкнул.
Повисла пауза.
— Воды? — Услышал Кир, скрываемый занавесками.
Тишина, послышались шаги, звон стекла и плеск воды.
— Держи, — снова звучал голос Наяды.
Девушки молчали.
— Плохо? — Спросила Наяда обеспокоенным голосом.
Кто-то шумно выдохнул, прошелся по комнате, и тихо скрипнули пружины.
— Уже лучше, — устало ответила Санара.
Ее голос не звенел и не переливался как обычно.
— Ты, кажется, была в шоке, и мама дала тебе снотворное.
— Да, я так и подумала, — согласилась Санара, — только проснулась, и голова кружится.
Снова повисла тягучая тишина.
— И нужен тебе этот фризиец? — С раздражением сказала старшая сестра.
Кир, непонятно почему, нервничал, он совсем не хотел здесь стоять, он пришел чтобы сказать Санаре то, что собирался. Но он не сдвинулся ни на сантиметр и все продолжал слушать.
Санара молчала.
— Сегодня ты чуть не упала в обморок. Разве он этого стоит?
Кир думал, что она снова не ответит.
— Стоит, — тихо, но твердо ответила Санара.
Сердце Кира глуше забилось внутри.
— Ох, Санара, почему бы тебе не признаться в своих чувствах, — настаивала сестра, и Киру искренне хотелось придушить бессовестную девицу.
— В чем? — Со жгучим надрывом спросила Санара. — В том, что иногда мне так страшно, что я сама не знаю, что делаю, — Киру стало больно, — или в том, что я сама не знаю, куда ведет меня жизнь и тащу туда Кира.
Ее голос наполнился слезами.
Кир положил руку на поручень балкона и сжал его так сильно, что ему пришлось проконтролировать себя, дабы ничего не сломать и не выдать своего присутствия.
— Или в том, — Санара говорила совсем тихо, и Кир напрягался, чтобы ее расслышать, — в том что я считаю его самым крутым парнем в Галактике и мечтаю глупо стоять рядом и гордиться тем, что я его друг.
— А может, в том, что твое сердце замирает от одного его вида, и все остальные перестали для тебя существовать с тех пор, как его высокомерное высочество стало с тобой общаться? — Напирала Наяда.
Точно придушу, — решил Кир, она, что, пытается вытащить из Санары, пылкое признание в любви? Что за глупость! Они с Санарой близкие друзья и ценят друг друга, но…
— И этого я тоже не могу сказать, — словно боясь своих слов, почти шептала Санара. — Я не могу признаться, что кроме него мне никто не нужен, и у меня подгибаются колени только при мысли о нем, а при виде вообще плохо соображаю и, наверное, выгляжу полной дурой.
Кир не двигался.
— Дура ты и есть. — Легче, словно добившись своего, продолжала сестра. — Подойди и скажи что без ума от этой ледышки.