Ребята замерли, сверля друг друга раздраженными взглядами.
— Тебя не учили, что вмешиваться в чужой разговор неприлично? — завелся Кир.
— Меня учили, что вмешиваться в чужие дела ещё отвратительней, — проскрипела Юа. — А ещё кажется особо мерзко, когда какой-нибудь урод клеит несколько девчонок сразу.
— О чем это ты? — Кир на миг растерялся — замечание Юа попало не в бровь, а в глаз.
— Хина, Сузу, теперь ещё и Шизука. Собираешь коллекцию? — девочка смерила его насмешливым взглядом.
— Не твое дело!
То, что кто-то заметил его интерес к девочкам, раздражало. Особенно раздражало то, что эта была Игараси.
— Ты прав, мне насрать. Но будешь подкатывать к Шизуке урою, — почти прорычала она. Затем развернулась и, как ни в чем не бывало, продолжила бежать трусцой, оставив Кира глотать пыль от кроссовок.
Азул ожидал Рин у входа в супермаркет, они договорились встретиться в пять. Его высочество бросил раздраженный взгляд на уличные часы — семь минут шестого. Девчонка смеет опаздывать. Возможно, Азул и не был бы так суров к невоспитанной балбеске, если бы на него не оборачивались и не хихикали. Последнее относилось к таким же невоспитанным сверстницам, как и Рин, которые, в отличие от нее, окружали Азула со всех сторон.
Собственная популярность нисколько не раздражала его высочество. С самого первого дня в Камакуре он заметил, что они с Киром притягивают взгляды. Скорее всего, это было вызвано нетипичной внешностью, хотя, по наблюдениям самого принца, туристов в округе хватало, чтобы продолжать беззастенчиво пялиться на посторонних людей. Впрочем, он готов был признать, что японцы старались скрывать любопытство биологов, наблюдавших за редким видом.
Спустя месяц имрахец привык. Показывать раздражение по пустякам не стал, видя, что Кир даже не замечает этого интереса, а если и замечает, то с легкостью игнорирует. Если уж крестьянин справляется с такой мелочью, принцу крови и вовсе не подобает подавать вид, будто это его хоть сколько-нибудь волнует.
— Привет! — раздалось со стороны трамвайной остановки, откуда неспешно трогался серо-зеленый вагончик, стремящийся нырнуть в тоннель зеленых дебрей и раствориться в стрекоте цикад.
— Привет, — равнодушно бросил Азул, едва удостоив девчонку взглядом.
— Прости за опоздание.
На часах было двадцать минут шестого.
— Я уже собирался домой.
— Азу-ул, — протянула она, стремясь заглянуть в зеленые, словно криптомерии, глаза. — Обещаю, что если ты останешься, будет весело.
Никакой реакции.
— Я угощу тебя пирожным, — предложила юная соблазнительница.