Дракон хищно наблюдал за моим, онемевшим от страха и ужаса лицом сквозь узкие горящие щели глаз. А я трясся от неконтролируемой паники, представляя, какой приговор ящер приведет в исполнение, но в то же время мне стало легче.
Я не причинил ему вреда.
Шайс жив и это, по какой-то неясной причине, представлялось самым важным, самым значительным в данную секунду.
Уничтожающая мощь Мертвой звезды не пробила прочную чешую!
Драконы действительно неуязвимы. Безжалостный и наглый ящер выглядел не хуже, чем обычно. И сейчас я понесу заслуженное наказание за ошибку, чуть не ставшую роковой…
Сейчас, в этот миг, я пребывал в абсолютной растерянности, недоумевая, как вообще мог решиться на такое…
— Прости, — вымолвил я на грани слышимости едва дрогнувшими губами.
Мне все равно, что сделает со мной дракон. Тело не душа, заживет, но вот то, что чуть не совершил я…
Расслабившись окончательно, я убрал руки, упиравшиеся в грудь мучителя — я позволю дракону все. Я почти совершил преступление против живого существа, против Шайса… и теперь должен понести справедливое наказание.
Трава холодила спину, а ночной воздух, кусал оголенное тело. Шайс не двигался, продолжая сжимать мои бедра в жесткой хватке.
Не знаю, сколько прошло времени, но пальцы на руках одеревенели, а я завороженно глядел на пар собственного дыхания, появлявшийся изнутри слабо различимым облачком. Смотреть в лицо дракону не было сил.
Хотелось умереть…
POV Шайс.
Его аура представляла одно сплошное месиво нитей жизни, кажется, ослабших и истончившихся с нашей последней встречи. Спутанный клубок едва проступал поблекшими цветами — все, что осталось от некогда яркой радуги серебристых сплетений, и наша светлая нить истинности представлялась не более чем паутинкой, готовой облететь при первом порыве ветра.
«Духи! Как же я зо-о-ол!!!»
Найдя свой плащ на земле, я набросил его на ослабшего эльфа и поднял того на руки. Прошептал заклинание и позволил яркому водовороту времени вывернуть нас из собственного нутра в дом Алияса.
Не раздумывая более, я перенес детеныша в умывальню и посадил в чугунный чан. Эльфеныш вздрогнул и подобрал колени — металл был холоднее льда.
«Вот же!» — досадовал я собственной несообразительности, но как заботиться о других, я не знал.
Прочтя простое хозяйственное заклинание, я пустил в чашу горячую, но не обжигающую воду. Положив обе руки на край, стал быстро нагревать ледяную поверхность, пропуская драконье пламя через себя наружу.
Алияс дрожал, по-детски поджимая пальцы ног. Нос у него покраснел, а тело ничем не отличалось своей синевой от трупов, что я не раз видел на службе.