Одна любовь и боль моя.
С тобою повстречались мы,
Родная женщина моя…
Хит Стаса Михайлова «Все для тебя» зазвучал в пещере Чуда-Юда.
Иван обрадовался, что великанша не глухая и гуляющее по ущелью эхо усилило песню в несколько раз. Популярная мелодия, любимая миллионами женщин страны, нашла еще одну верную поклонницу.
То ли на радость, то ли на беду,
Ты знай, что я тебя одну люблю!
От внезапного пылкого признания великанша обомлела и плюхнулась на табурет. Очевидно было, что музыка далекой от Белогорья страны ей понравилась. Иван решил пойти ва-банк и вышел из своего укрытия.
Все для тебя — рассветы и туманы,
Для тебя — моря и океаны,
Для тебя — цветочные поляны,
Для тебя!
Лишь для тебя горят на небе звезды,
Для тебя безумный мир наш создан,
Для тебя живу и я под солнцем,
Для тебя!
Иван, выделывающий танцевальные па перед Чудом-Юдом, делал вид, что поет исключительно для великанши, и та ему верила, раскачиваясь в такт нехитрой мелодии. Он имел ошеломительный успех.
Кощей, войдя в ущелье, увидел увлеченную песней Чудо-Юдо. Великанша сидела к нему спиной, перед ней прыгал с импровизированным микрофоном Иван. Она была полностью поглощена «концертом». Проход оставался временно свободным. Кощей щелкнул пальцами, приказывая команде поторопиться, пока чудовище не спохватилось. Бессмертный явно недооценивал российского певца. Зачарованная Чудо-Юдо благоговейно слушала Ивана и раскачивалась в такт музыке.
А за ее спиной стремительно перемещался отряд, идущий на поиски меча-кладенца. Василиса, проходя, бросила задумчивый взгляд на Ивана, от которого она не ожидала ничего подобного. Храбростью, по ее мнению, он явно не отличался. Зато внезапно проявил смекалку, вполне возможно спасшую всем им жизнь. «Молодая» Баба Яга прошла за ней следом, поглаживая рукой больную поясницу. Ей было легче передвигаться, привычно согнувшись. Но по пятам летела ступа с Водяным, который в любой момент мог заподозрить подлог. Правда, сейчас он стонал, пострадав при падении и сидя без воды.
Когда команда благополучно переместилась, Иван сорвал растущий на ближайшем камне цветок и бросил его великанше. Великанша застенчиво улыбнулась поклонившемуся Ивану и, поймав цветок, тут же отправила его в рот и попробовала на вкус. Решив, что с этой дамой шутки плохи, Иван поспешил догнать своих товарищей.
— А ты, оказывается, и не остолбень вовсе, — изумленно заметила Баба Яга, когда он подошел к ней. — Смекалист.
— Так я сразу и говорил, что пригожусь, — парировал Иван и по привычке похвастался: — Я ж парень-то ого-го!
— Ты это, — растянула губы в подобие улыбки Баба Яга, — нос не задирай! А то сожру.