— Ну давай, рискни. В этой игре серьёзное наказание за убийство!
— А кто говорил за убийство? — голос Дедушки стал слаще меда. — Я тебя в пустошь вывезу, ножки-ручки отрежу и буду сидеть, смотреть, как ты будешь Благословение Ивы ждать. Она тебе ножки вернет, а я чик — и снова отрежу. И ручки. А еще язык, до кучи. И ушки. И глазки, может. Ты смотри, фантазия у меня богатая, я найду, чем себя развлечь.
Аларис побледнел и часто задышал. И я, что удивительно, внезапно проникся к нему состраданием. Похоже, Дед использовал какую-то абилку устрашения: даже по моей коже побежали мурашки, что уж говорить про Скайуокера.
Решив, что воспитательная беседа подошла к концу, Аларис попытался прошмыгнуть мимо Деда. Однако был пойман за шиворот армейской куртки.
— Ты забыл извиниться, — всё так же ласково проворковал Дедуля, приблизив бешено завывающую пилу к лицу Скайуокера.
— Простите пожалуйста! — проскулил Аларис, отчаянно вырываясь. Наконец ему это удалось, и он рванул прочь, оставив клок куртки в руке Деда.
— Вот засранец, карму мне попортил.
— Карму? — переспросил я.
— Да за порчу его шмотки с меня очко сняли, — поморщился Дед.
— А ты бы правда его пытал так страшно?
— Ну-у… за такие жестокие пытки здесь наказание чуть меньше, чем за убийство. Но за тебя я ему и не такое устрою! — Дед потыкал что-то на в.р.у.к.е. — Добавил его в ЧС, чтоб помнить. Ну, всё. Потопали уже.
Стоянка была расположена недалеко от выезда из города, и занимала приличную территорию. Разметка, если она там когда-то и была, всё равно никем не замечалась. Ездовые маунты, багги, мотоциклы и даже велосипеды стояли, тесно прижавшись друг к другу. И даже отчасти друг на друге. А посреди всего этого разнообразия внушительной громадиной возвышался УАЗ «Патриот».
— Твой? — с хитрым прищуром обратился я к Деду.
— А то! — с гордостью ответил он и похвастался: — Сам собирал!
Джип и впрямь представлял из себя самобытное постапокалиптическое искусство. Едва тронутый ржавчиной, «Патриот» щетинился приваренными к его бокам ножами, пиками и заточенными арматурами. Передний бампер красовался таким же шипастым скотоотбойником.
— Недавно подвеску обновил, движок легендарный воткнул да цепи на колёса до эпика заточил. Не машинка, а мечта! — любовно погладив металлический корпус, проворковал Дедуля.
— А до скольки разгоняется? — спросил я. В машинах я не разбирался; мой реальный автокар был весьма заурядной и простенькой моделью, взятый лишь для того, чтобы к старикам в гости выбираться. Однако из разговоров коллег и знакомых знал, что почему-то в первую очередь следует спросить про скорость, которую может выдать железный конь.