Через полгода в вербовочный пункт на Закизгамеше, который был единственной организацией в городе, имеющей хоть какое-то отношение к военному ведомству, пришел запрос – отчего это, мол, доблестный защитник республики так задержался в столь откровенной дыре. На это местный вербовщик, дряхлый и седой как лунь «звеграздр», сообщил, что «азгрушзарз» Сиятельной республики так до сих пор и ходит одноногий. После чего Забжиле в течение суток пришло уведомление о том, что армия разрывает с ним контракт и назначает ему минимальную пенсию. Это ветерану-то на втором контракте! Куч потом ходил к вербовочному пункту, ругался, даже стучал по тяжелой двери обрезком вентиляционной трубы, но все было бесполезно. Сияющая республика явила свою волю.
Ну так вот, судя по рассказам Забжилы, в армии было несладко. Особенно на первом контракте.
– На первом контракте вы все – мясо, – поучал он молодняк в те моменты, пока еще мог что-то говорить. – И совать вас будут во все задницы, которые только смогут найти. Потому как если сдохнете – невелика потеря. Мяса-то везде много, и набрать новое можно запросто. Эвон, даже и в вашей дыре вербовщик сидит. Поэтому с первого контракта, дай Основатели, каждый десятый до конца дотягивает. Вот второй контракт – уже другое дело…
Так что по всему выходило, даже такая жопа мира, как Закизгамеш, и то давала больше шансов выжить, чем армия. Вон, из семьи Злобзага за пятнадцать лет только половина детей передохла, а не каждый десятый за десятилетний контракт… Ну, как выходило, если Куч не брехал. И Шарказир решил не испытывать судьбу. До того момента, пока не вляпался в разборки с кодлой из двадцать седьмого сектора…
Двадцать седьмой сектор вообще был еще той клоакой. Во-первых, его системы жизнеобеспечения находились уже на последнем издыхании. Поэтому воняло там – мама не горюй… Во-вторых, защитная оболочка купола и изолирующие переборки в этом секторе были уже настолько ободраны местными, мастерившими из них примитивные личные ячейки, что частичная разгерметизация сектора происходила по несколько раз в неделю. То есть купол «плыл», как это называли в Закизгамеше, не только от более-менее крупных камней и щебня, но даже от песка, которого носилось в пустоте вокруг города просто тучи. А что тут сделаешь – шахты… Поэтому аварийные службы на вызовы в двадцать седьмой сектор обычно ехали не торопясь. Авось пока доберемся, еще прорыв нарисуется – заодно все и устраним. Ну, чтобы лишний раз не гонять. Вследствие чего в секторе была самая высокая смертность… Впрочем, подобная ситуация имела не только негативные последствия. Например, жилье здесь стоило копейки. И не только жилье… Да и местная добровольная аварийная команда, каковые имелись в Закизгамеше в любой секции, была натренирована едва ли не лучше штатной аварийной службы. Впрочем, а куда местным было деваться-то? Тормознешь или накосячишь – сдохнешь. Но зато местные и жили быстро, и отрывались по полной. Поэтому любой житель города на астероиде знал: если тебе нужно как следует оттянуться… ну, то есть совсем как следует, до отказа, – дуй в двадцать седьмой и моли Пустоту, чтобы пока ты там, она не пришла в сектор за очередной порцией жертв.