А с революцией все эти оформления вообще упростили. Теперь он холостой. Он вспомнил только о времени, спокойном, мирном, сытом. А о бывшей жене вскользь. Уже отвык. Теперь ему нравилась Катя...
Заиграли музыканты. Тотчас молодой, стройный и высокий щёголь подошёл к их столику, пригласил Катю танцевать. Она с улыбкой покачала головой. Кавалер извинился, отошёл. Однако глаза его сверкали, и зубы были стиснуты, это заметили даже мужчины.
Вересаев и Зеленцов с улыбкой переглянулись. И не таких видывали. Этот хлыщ чем-то напомнил им бандитов двадцатого, когда полк выбивал их из сел и брал в плен. Щеголеватые, под хмельком и наглые, хотя внешне эту наглость едва скрывают. Удаётся с трудом...
— Держу пари, Егор, что у этого типа под пиджаком наган.
— Думаю, да. Ну и что?
— Да ничего. Просто такие, как этот, мстят из-за угла.
— Поглядим.
Зал был наполнен разношёрстной публикой. Но красных командиров было совсем мало. Кроме них, ещё за дальним столиком — трое.
За десятками столов сидели мужчины во фраках и военных френчах, дамы в вечерних платьях и модных костюмах. Музыканты играли медленное танго, и десятки пар, томно обнимая друг друга, плавно двигались под яркими хрустальными люстрами. Вдоль стены располагались кабины, каждая — на отдельный столик, с задёрнутыми шторами при входе в зал.
— Как давно не ел я простого, но настоящего ромштекса в сухарях.
— Да, Александр, в полку у нас этого не готовят.
— А надо бы.
— Тогда это будет не полк, а ресторан.
— Буду с удовольствием служить в ресторане.
— Ребята! Ну что вы все друг друга поддеваете? Расскажите мне хоть что-нибудь о вашей жизни, службе. Я ведь по брату очень соскучилась. Да и Егор мне теперь, не чужой. Сашин друг, это мой друг. — Она снова засмеялась.
Неожиданно Зеленцов негромко сказал, не поворачивая головы:
— Извини, Катюша. Егор, ты видишь?
— Вижу.
— Ну и что ты думаешь? Ты узнал его?
— Конечно! Как не узнать!
— Насколько я помню, он был помощником начштаба в твоём уланском полку. Только, по какой части... Не помнишь?
— По разведке и контрразведке.
— А потом, что-то не помню, был ли он в пятнадцатом?
— Нет. Его в конце четырнадцатого перевели с повышением. В штаб дивизии или даже корпуса. Я только слышал, а больше его не встречал.
— Скажи, Егор, а что это он делает вид, что нас не знает?
— Он делает вид, что нас не видит. А это разные вещи.
— Но всё равно, делает вид зачем?
— А ты, Саш, у него спроси. — Егор улыбнулся. — За наш приезд, и за твою сестру, удивительную красавицу Катюшу! — Он поднял рюмку.
— Ребята! За вас, — она тоже выпила, шампанского. — Чего это вы такого там заметили? — спросила, спустя минуту.