Потом втолкнул меня в комнату и плотно закрыл дверь.
Леся
На перемене ко мне подошёл Панфёров.
– Слышь, Сланцева…
– Отвали!
– Да чё ты как эта! Я по-хорошему! Где твой Ребров скрывается?
– Понятия не имею!
– Ты слышала, что он начудил?
Слышала, конечно. Несмотря на то, что завуч, по-видимому, не хотела ни огласки, ни шумной истории, все уже всё знали и, разумеется, Тима осуждали.
Тим в школе уже несколько дней не появлялся.
– Я не знаю, где он, – повторила я.
И пошла на урок. На математику, кажется.
Занятий я больше не прогуливала. Не с кем. Одной шататься без дела неинтересно. А друзей у меня, как выяснилось, кроме Реброва, и нету.
– Сланцева-а! – окликнул меня Арсений, как только я вышла после звонка из кабинета математики.
– Ты теперь на каждой перемене меня доставать будешь? – разозлилась я.
– Да ты послушай меня, потом возмущайся!
Я остановилась.
– Ну.
– А если я скажу, что Ребров ни при чём? Что это он себя оговорил?
– Откуда ты знаешь?
– Да потому что я взял карту, а не он.
Это было неожиданно.
– Я припугнул его чутка, чтоб молчал, – продолжал Арсений. – Но никто ж его не просил всё на себя брать!
Я не отвечала. Не знала, что ответить.
– Инопланетянин твой Ребров!– заключил Арсений.
– Он не мой, – уточнила я. – А кто-нибудь ещё знает об этом?
– Полинка.
– А она почему молчит? Могла бы вступиться за своего любимца.
– Не вступается вот! Она тоже инопланетянка!
– Сеня, а почему ты мне всё это говоришь?
– Да потому что я ничего не понимаю, блин! – взорвался Сеня. – Как так-то? Оба знают правду, и у обоих рот на замке! А мне что делать?
– Живи пока, – бросила я.
Я примерно понимала, что творится с Панфёровым. Сеня прямолинеен, как бамбук, ему недоступны сложные мотивы «инопланетян».
Мне, впрочем, они тоже недоступны. Разумеется, я ни на секунду не поверила в то, что Тим может быть вором. Но у каждого свои баобабы в голове, и что они нашептали моему бывшему лучшему другу, мне уже неинтересно. Так я Панфёрову и заявила.
– Змея ты, Сланцева. А он ещё за тебя вписывался!
– Я не просила! – отрезала я.
Полина сегодня выглядела бледнее, чем обычно. А может быть, это цвет платья подпортил ей внешность. Не идёт ей тёмно-зелёный.
На истории искусства Полина предложила поговорить на тему «Разрушительное творчество». Давно обещала.
Пока другие распинались, я смотрела на неё и думала: вот что она, профессиональный художник, забыла в нашей школе? Что её заставляет с серьёзным видом выслушивать весь бред, что несут мои одноклассники? Ведь даже я понимаю, что это бред!
Но самый бредовый бред, просто апофеоз бреда, начался, когда Полина попросила придумать идею перформанса с разрушительным творчеством.