— Совсем дикие люди, — всхлипнула Зейнаб, но всё-таки улыбнулась сквозь последние слёзы. — Да ведь мне и показать уже некому. Кто из них решится приехать в страну Цор? И кого из них отпустят мужчины?
Но впредь Новицкий старался быть по возможности осторожным. Если у девушки хватило храбрости отправиться за снеговые вершины, неужели он не сможет запастись нежностью и терпением. И сейчас, как ни сжигало его желание, пальцы и губы его двигались медленно, плавно, словно освобождая из-под покровом хрупкий и драгоценный сосуд...
Потом Зейнаб отвернулась.
— Тебе было нехорошо? — всполошился Новицкий.
— Мне всегда хорошо, когда ты рядом. Но если после близости я лягу на правый бок, то смогу подарить тебе сына. А я думаю, что настала уже пора.
Поскольку Зейнаб не могла его видеть, Сергей поджал губы и почесал за ухом. Он-то совсем не был уверен, что готов и способен сделаться не только мужем, но и отцом.
— Мужчина всегда хочет сына, между тем рассуждала Зейнаб. — Говорят же — дочь разрушает дом, а сын умножает. Я говорила тебе, что отец собирался меня убить. Тогда, он думал, наверняка родится Шавкат.
Сергей стиснул зубы и обхватил узкое тело жены.
— Мне всё равно, — шепнул он ей в ухо. — Пусть родится сын, пусть будет дочь. Но я уже люблю его или её одинаково. Ведь это же наш ребёнок.
— Но я хочу родить сына, — повторила Зейнаб упрямо. — Я хочу быть тебе хорошей женой. И когда я приеду в аул, я хочу сказать матери, что ношу твоего сына под сердцем.
— Зачем тебе возвращаться в аул? — опять всполошился Новицкий.
Зейнаб быстро перевернулась в его руках и прильнула горячим телом.
— А! Так русские не знают и этого, — заговорила она быстро, поддразнивая, в то время, как ручки её отправились в увлекательное путешествие по телу Новицкого. — Когда девушка выходит замуж в чужое селение, через полгода она должна навестить родных и привезти им подарки. Ты пошлёшь подарки моим отцу, матери, брату?
— Даже Джабраил-беку, — усмехнулся Сергей. — Хотя тому я охотнее отправил бы пулю. Так же как Зелимхану.
— Ты забыл. Зелимхан больше никогда не возьмёт в руки оружие. Он так и будет лежать в постели, пока Аллах не пришлёт за его душой ангела Смерти. Зачем мужчине нужен беспомощный враг?
— Какой же мужчине надобен враг? Мёртвый?
— Мёртвый лучше всего, — охотно подтвердила Зейнаб. — Но если живой, то сильный. У слабых людей не бывает сильных врагов. Абдул-бек — вот кто твой настоящий враг. И значит, ты очень сильный.
Новицкий мог, наверное, постараться объяснить жене, что враг Абдул-бека — совсем другой человек. Что он сам заслужил ненависть бека вовсе не своими достоинствами, а лишь некоторыми отношениями с генералом Мадатовым. Но ему совсем не хотелось разочаровывать любящую его женщину, тем более что пальцы её продолжали своё скрытое от глаз дело настойчиво, умело и ловко.