— Вы в состоянии отвечать на вопросы, мистер Волхов? — мягко спросила Помфри. — Как вы себя чувствуете?
— Хогвартс гудит, как трансформаторная будка. Я кожей чувствую это поле. Мне постоянно чудятся какие-то запахи от однокурсников, я не могу прикасаться к вещам и людям, я вижу… всякое. И от этого мне больно. Вы сказали, это пройдет. Но это не проходит, наоборот, всё только хуже. Даже сейчас, когда я под озером, я слышу это гудение. Тут даже воздух такой. Дышать сложно, — я бормотала, а на глаза наворачивались слезы.
Я безумно устала за эти дни.
Помфри нахмурилась и провела надо мной палочкой. От пронзившего меня потока я содрогнулась. Как медленный удар тока.
— Я не знаю, что с вами, Волхов, — призналась медичка. — Я сняла с вас все ваши обереги, но даже без них диагностика не показывает никаких отклонений для периода привыкания к магическому полю. Легкая перегруженность ауры, характерная для некоторых колдунов. В первый месяц они активно впитывают поле Хогвартса, магическое ядро насыщается магией и начинает работать в полную силу.
— Поппи, это не насыщение. Показания похожи, но его слова… это не оно, — зельевар был очень и очень озабочен. — Вызывай колдомедиков, это не твой случай. Скорее всего, что-то из родовых проклятий.
Помфри поджала губы и отправилась к камину. Я прикрыла слезящиеся глаза.
— Вы чистокровный, мистер Волхов? — спросил зельевар.
— Я… У меня по женской линии в роду ведьмы… Мужчин не было, а вот женщины — все.
— Как же так получилось, что вы родились волшебником? — выгнул бровь зельевар.
— Папа… Ну, по вашим меркам, сквиб. Я не один такой. Дядя моей бабушки тоже был. Мы не особо заостряли внимание на чистокровности.
— И никто никогда не упоминал, почему семья ушла из магического мира?
— Не… Не помню.
Зельевар молча буравил меня мрачным взглядом, я даже занервничала от такого пристального внимания и, кажется, начала краснеть. Ну, что он так меня рассматривает?
— Профессор, а зелье? — кашлянув, спросила я, бросив на него взгляд. — Зелье же получилось?
Выражение лица Снейпа изменилось с мрачного на злое.
— Да. Зелье вы сотворили… Но это не отменяет того, что вы кретин! Зачем вы на него принялись шептать? Такая магия применяется только в крайних случаях. Вообразили себя всемогущим Мерлином?
— Я что сделал? — удивилась я.
Снейп побелел от ярости.
— Вы хотите сказать, — медленно сказал он. — Что не понимали, что делали?
— Эм…
От крика и оскорблений Снейпа удержало только то, что я была больна. Но судя по едва двигающимся губам, он крыл меня еще теми словами.
— Вы… Неделя отработок… У меня… Как только вас признают здоровым! — наконец, выдавил он.