Белль ухватилась за лапу Чудовища и крепко пожала.
– Вместе мы что-нибудь придумаем, – пообещала она.
Какое-то мгновение Чудовище взирало на нее сверху вниз в крайнем изумлении, потом обняло девушку свободной лапой. Белль прижалась к теплому боку, и Чудовище не отстранилось.
Гастон
В таверне, еще недавно наполненной светом и смехом, теперь царили полумрак и холод. Пришло время темных дел: полночь давно миновала, а рассвет еще не скоро. Огонь в огромном камине еще горел, но не ярко и не весело, пламя угасало, и тени в углах помещения сгущались.
За единственным освещенным столом сидели трое, они подались вперед, почти соприкасаясь головами, чтобы никто их не подслушал.
Одним из них был, разумеется, Гастон, такого высоченного парня ни с кем не спутаешь.
Рядом с ним сидел его приятель Лефу, нервно прихлебывая сидр из высокой деревянной кружки. Третий человек был худ, пергаментно-желтая кожа туго обтягивала его заостренные скулы. Он казался древним, как мумия, но ликер, который налил ему Гастон, выпил одним махом. Свои длинные волосы он не перевязывал лентой, и редкие сальные пряди свободно спадали на спину. У него был полон рот зубов – не то своих, не то у кого-то позаимствованных, – и зубы эти обнажались всякий раз, когда человек говорил или улыбался, последнее, правда, случалось редко.
Еще от него исходил странный запах – не от тела, а от одежды, плаща и шляпы. Неприятный душок навевал мысли об опасных химических реактивах, рвоте и гниении, моче и старости. Гастон постарался незаметно чуть повернуть голову в сторону, чтобы не выглядеть невежливым.
– Обычно я не покидаю свой сумасшедший дом на неделе, а тем паче глубокой ночью, но мне сказали, вы возместите мне издержки, – произнес старик. Он сидел совершенно неподвижно, шевелились только его губы. Он даже не покачивал в пальцах стакан.
– Разумеется, месье д’Арк, – сказал Гастон так вежливо, как только мог. Он не привык общаться с благородными джентльменами. Вообще-то до сего дня это ему и не требовалось. Он вытащил из кармана пальто мешочек с монетами и бросил на стол.
Сначала на лице месье д’Арка промелькнуло отвращение: трудно сказать, то ли ему не понравился небрежный жест, то ли размер мешочка. Потом он уверенным движением потянулся к мешочку и развязал стягивающий его шнурок. Глаза старика заблестели, как высыпавшиеся на стол золотые монеты, а губы сложились в неприятную улыбку.
– Я... слушаю.
– Дело вот в чем, – начал Гастон озабоченным тоном, словно собирался рассказать о чем-то очень серьезном. – Я всем сердцем желаю взять в жены Белль, но ее нужно... скажем так, убедить.