Несмотря на ее мрачные слова, Чудовище явно повеселело.
– Думаешь, твоя мать до сих пор жива?
– До прошлой ночи я никогда не считала ее мертвой. Я думала, она просто ушла от нас, – призналась Белль. Она сама только что это осознала. А ведь насколько было бы проще, если бы в детстве ей сказали, мол, мама твоя умерла! Грустно, конечно, но тут уж ничего не поделаешь. Несчастная сиротка без матери. Горожане жалели бы ее, а она никогда не задавалась бы ненужными вопросами.
– Думаю, мы жили здесь, – медленно проговорила Белль. – В этом королевстве. Когда я была младенцем. Я видела это в осколках большого разбитого зеркала наверху. И я знаю, что мы переехали в деревню, когда я была маленькой, так что... тут есть смысл.
Чудовище смотрело на нее, не отрываясь.
– И что дальше?
– А дальше... Приходится признать, что могущественная волшебница, способная насылать проклятия, а также управляться с волшебными розами и зеркалами, была очень известна в этом... странном... королевстве. Если, конечно, она отсюда родом, а не просто жила здесь. Если бы мы могли побольше о ней разузнать, возможно, это бы нам помогло. Может, она тебя прокляла, потому что ее кто-то предал? Возможно, если мы это выясним, то сможем упокоить ее дух в мире или как-то задобрить? Если бы мы только могли поговорить с кем-то об этом или хотя бы поискать подсказки в моем старом доме... Вот только мы заперты здесь.
Она в сердцах стукнула кулаком по тележке, так что стоявшая на ней посуда задребезжала. У Чудовища округлились глаза, оно даже слегка отодвинулось.
– Как нам узнать о чем-то, если мы не можем отсюда выйти?
Чудовище нахмурилось: Белль почти видела, как в его огромной, покрытой мехом голове крутятся шестеренки.
– Э-э-э... Из книжки? – наконец неуверенно проговорило оно.
Белль моргнула.
– Какая-нибудь книга об этом королевстве. Историческая хроника. – Чудовище все больше и больше воодушевлялось. – Может, предания? Или... документы?
– Конечно. Только где же мы найдем эти книги?
– В библиотеке. – Чудовище пожало плечами, указывая когтистым пальцем себе за плечо. Жест вышел такой непринужденный, человеческий, что Белль онемела.
А потом до нее дошел смысл его слов.
– Библиотека, – медленно повторила она, припоминая, что Люмьер и Когсворт что-то такое говорили, пытаясь отвлечь ее от запретного западного крыла. – У тебя есть библиотека!
– Oh. Mon. Dieu [Боже мой (фр.)].
Белль застыла на пороге, не в силах сделать и шагу.
Чудовище, которое только что галантно распахнуло перед ней двойные двери, стояло рядом, держа в поднятой передней лапе Люмьера, дабы освещать путь. Теперь и господин, и слуга озадаченно наблюдали за «окаменевшей» гостьей.