– Неужто разные языки разными буквами писаны? Башкирцы, чай, на своем балакают, так и пишут не по-нашему, что ль? Чудеса… – Осип уважительно посмотрел на Михайлу.
– Всяк язык по-разному записывается, как повелось с Вавилонского греха. Вот эта книга на языке персидском писана, еще так же татары пишут. Но я сей язык не знаю, – милостиво пояснил Михайло, укладывая книгу в узел.
– Так на кой ляд ты ее таскаешь? Раз читать не силен?
Михайло смутился, но ответил:
– Сию книгу дал мне тот старый зырянин. Она ему от отца досталась, тому от деда и так далее, кто когда ее принёс – зырянин не помнил. Просто красивая она, вот и таскаю.
– А там у тя еще чего? Вон, гляжу, новая, листы свежие, корки липовые.
– А это просто пустая.
– Вот те раз. Как так пустая? А ну-ка дай-ка, – Иван взял вторую книгу, открыл, удивился.
– И верно, пусто. Ни знака, ни малевки. Ну, ты даешь, брат, одну прочесть не можешь, втора пуста. Это-та тебе на кой?
Михайло явно смутился, отвернулся было, щеки раздул, да после ответил:
– Эту я писать буду. Про то, как шел в края далекие. Да хотите, вот про вас напишу.
– Эхма, хватил, паря. Про нас! – казаки заржали. – Ну, коли не шутишь, пиши, чё ж не писать, пусть мы как государи будем, раз о нас писать будешь. Вот дает паря!
Пока казаки смеялись, Михайло аккуратно книги в узел обратно завязал, чтобы уж дальше не любопытствовали. А та заветная книга, которая лежала снизу, была невзрачна и мала, но про нее-то и не хотел он рассказывать чужим, там путь весь был описан до самой страны, что звалась Беловодием, где древлее благочестие было в законе, и староверы жили в благодати, и даже епископы у них были и попы, и церкви маковками блистали. То была его тайна, его крест, и желал он сам книгу написать и принести ее в Русь, дабы уже все ревнители старой веры встали враз да пошли туда, так написать, чтобы дорога была для своих торная, а для чужих – недоступная. А еще утаил Михайло про то, что к книге персидской прилагалось и зырянин отдал тож. И что в краях далеких хотел он с толмачом или языку обучившись, сам ту книгу старинную прочесть, потому что чувствовал в ней мощь и благолепие, истину великую и тайну древнюю.
Казаки поели, отдохнули. Осип вновь спросил Михайлу, далеко ли ещё, трудно ли будет, тот ответил, что еще немало речек, а опосля городок с заводом, да не один, да в городе том воинская команда, а обходить еще далече. Казаки почесали немытые волосы, а Иван изрек:
– Так мы не дойдем, догонят али поймают. Чего-то думать надо, мужики.
– Лодку надо, Ваня. На лодке уйдем тихонько, и от берега далеко можно пройти.