Неожиданно она увидела двух старичков на лавке, стоящей у фонаря пешеходной зоны. Они были чем-то похожи, но один старичок был абсолютно белым, с ухоженной бородкой а-ля эспаньолка, в белом летнем костюме, в шляпе и при галстуке, а второй – безбородый, с седой щетиной, черными изрядно поседевшими жесткими курчавыми волосами, в каком-то старом джемпере непонятного уже цвета. И вот этот, по виду типичный испанский старичок уже полулежал на скамье, а первый суетился, пытаясь его поднять, при этом прихрамывая и опираясь на сучковатую, вытертую временем до блеска палку.
Вид этих людей абсолютно не сочетался с оживленной туристической улицей. Люди обходили старичков, оглядывались, но никто к ним не подходил. Кроме Вероники. Она, повинуясь непонятному зову, подошла к скамейке, а белый старичок на чистейшем русском языке заговорил с ней:
– Девушка, милочка, не поможете? Вот, нитроглицерин у меня кончился, а сердце у него прихватило. Даже не знаю, что и делать.
– Наверное, надо вызвать скорую, – растерянно произнесла Вероника, сама не зная, что делать.
– Надо бы, да, но я по-испански не говорю, а он не может. Вот если бы вы помогли…
Вероника была готова помочь, но чем – не знала. Белый старичок, как будто понимая ее замешательство, подсказал:
– Он тут рядом живет, может, вы бы помогли его до дому довести, а там и нитроглицерин, и магний с калием, всё есть, я покажу.
Вероника, еще не осознавая, как это русский старичок знает, где живет испанский дедушка, которому плохо, и вообще, как можно заниматься самолечением в развитой европейской стране и почему больше никто не помог этим несчастным, подхватила черного старика и, следуя за белым, повела того, повисшего на ее плече, к ближайшему дому. Как ни странно, старик оказался нетяжелым и шел почти сам, хоть и тяжело дышал при этом. Белый же вообще был довольно резв, и вскоре они зашли в подъезд старого дома, в котором пахло временем и историей. Они поднялись на третий этаж, и белый старик открыл огромным ключом, неизвестно как оказавшимся в его кармане, много раз крашенную старую дверь.
За дверью оказалась квартира с огромными окнами с бронзовыми ручками, люстра времен мавров свисала с высоченного потолка, на покрытом пылью полу стояли диван и два кресла, изрядно вытертые. Белый старик указал на диван, мол, уложи больного туда. Вероника осторожно подвела черного дедушку к дивану, на который тот уселся, безвольно опустив голову.
Первый старичок бодро убежал куда-то, вскоре вернулся со стаканом воды и какими-то лекарствами. Бесцеремонно всунув их в рот черному дедушке и дав запить водой, поманил Веронику за собой. Она прошла длинным коридором и оказалась в помещении, похожем на кухню, только большом, с огромной чугунной плитой посередине, которая топилась, похоже, дровами. Рядом стоял потрескавшийся стол и венские стулья. Старичок указал на стул. Вероника присела.