Ага, как же, красавицы, — печально подумала Маша, — у одной правая рука на косынке, вернее на бинте подвешена, а другая – на костылях. Ну что же – примета времени, война. Сколько еще таких, как они будет. Но не так страшно это, если все, как у Ани сложится.
Хоть и недалеко от Куйбышева до Горького, но ехать трое суток пришлось, и это еще по-божески. Поймали на вокзале полуторку. Водитель чуть не заплакал, когда Аню увидел, прямо до ворот дома подвез. Дом оказался бывший купеческий в два этажа на четыре семьи. Но, правда на момент их приезда дома никого не было, оно и понятно, на работе все, кто на фронт не ушел, вечером придут.
— Так, мама на работе, братик в госпитале на баяне раненых развлекает. Он у меня музыкант. Но ничего, Машка, на улице не останемся. Запасной ключ вон там, над дверью, за облицовкой. Достанешь?
— Достану, — Маша пошарила в щели. — Вот он. Держи!
Щелкнул замок, дверь открылась, и они вошли. Квартира как квартира. По тем временам даже очень неплохо. Две комнаты, кухня, голландская печка, кровать железная, старенький диван, шкаф с книгами в углу телескоп. Аня бухнулась на диван, закрыла глаза. — Машка, ты представляешь, я дома! Дома!!!. Здесь все-все мое! И этот диван и этот стол и этот шкаф с книгами и телескоп сама делала и никуда я больше отсюда не уеду. Я дома, — у Маши к горлу подкатил колючий комок, так ей стало жалко Аню. Как же она намучилась.
— Тетя Аня, а можно я на коня залезу, — осторожно спросил Гришенька.
— Конечно, конечно, мой хороший, — Аня улыбнулась. — Мой младший братик, Тема, уже большой, он тебе коня подарит.
А потом они вещмешки разобрали и из всех продуктов стол накрыли. Праздник сегодня будет. Аня с войны вернулась. Сначала хотели переодеться в домашнее, но потом от этой идеи отказались. Во-первых для Маши из Аниного гардероба подходящего размера не нашлось, а во-вторых, подумали и решили. Раз уж праздник, то должны они при полном параде предстать. Только с приготовлениями управились – замок в двери щелкнул. Аня жестом показала – все на диван. Сидим. Встречаем.
В коридоре послышались шаги и на пороге комнаты появился худенький, лет десяти, светловолосый мальчик. Несколько секунд он стоял неподвижно, а потом кинулся к Ане на шею
— Аня, Анечка вернулась! — повторял он целуя сестричку, — ты насовсем?
— Да, Темочка, насовсем.
— Но война же еще не кончилась.
— Для меня кончилась. Больше я никуда от вас не уеду.
— А это кто? — Артем указал на Машу и Гришеньку.
— Это Маша, Воронина Мария Сергеевна – лейтенант ВВС, мой командир, летчик-истребитель, одиннадцать немцев сбила. Воевали вместе. А это Гриша, мой сыночек. Он теперь с нами жить будет.