Рост мировых цен на нефть и давление интересов нефтяного лобби заметно повлияли на курс государства в отношении нефтяных компаний. В июле пресса активно обсуждала новые планы правительства в отношении продажи крупных пакетов акций «Роснефти» и «Славнефти», в то время как от идеи создания единой государственной нефтяной компании пришлось отказаться (Мингосимущество объявило этот проект «дотационным»).
В условиях роста цен политика жесткой экономии, отмена льгот по НДС, введение новых налогов и ужесточение налоговой политики в целом, другие требования МВФ» предусматриваемые заявлением правительства и ЦБ, угрожали новыми острыми конфликтами.
Их давление способно было существенно модифицировать и откорректировать расчеты основных субъектов российской политики и оказать заметное влияние на ситуацию в России. Дальнейшее ухудшение социального положения большинства в результате давления фискального пресса, запущенного под диктовку МВФ, вело к распространению идеи более справедливого распределения тягот между различными социальными группами и требований ужесточения борьбы государства с коррупцией.
В ряде регионов страны, пострадавших от дефицита нефтепродуктов, начала пользоваться популярностью версия «заговора нефтяных компаний», поставивших себе целью содействовать смене действовавших губернаторов (именно так, например, объяснялся дефицит горючего властями Краснодарского края).
По мнению некоторых наблюдателей, начало нефтяного бума не случайно совпало с резким обострением ситуации на Северном Кавказе. В частности, пуск железнодорожной ветки и нефтепровода «Транснефти» вокруг Чечни, продиктованный стремлением экспортеров нефти и нефтепродуктов во что бы то ни стало увеличить свои прибыли, вызвал обострение кризиса в Чечне, где наблюдался огромный рост цен (в первую очередь на бензин). Чеченский котел грозил выплеснуться на Северный Кавказ и вызвать новые потрясения основ власти федерального центра в этом регионе.
В конце июля 1999 года Б. Ельцин внезапно возвратился из отпуска. Прервав отдых, президент наглядно показал, что складывавшаяся в стране ситуация приобретала напряженный характер и требовала его участия.
Определенное беспокойство у российской элиты начал вызывать проводимый правительством экономический курс.
Составными элементами экономической политики кабинета С. Степашина было сочетание инфляционной накачки (с начала года денежная база выросла на треть) и искусственное сохранение «твердого» рубля за счет массированных интервенций со стороны ЦБ; ужесточение социальных бюджетных расходов (прежде всего, по «льготникам») при одновременном росте размера оборонного заказа и военных расходов; попытки прямого административного регулирования цен, прежде всего, на «горячих» направлениях — рынках ГСМ (ввиду «топливного кризиса») и продовольствия (из-за плохого урожая в 1999 году); возрождение практики взаимозачетов (предложение Н. Аксененко провести в августе некое целевое финансирование расходов федерального бюджета на полную сумму недоимки нефтяных компаний в бюджет); решение о квотировании вывоза нефти, ставящее «нефтянку» в полную зависимость от чиновников Минтопэнерго.