— Нет! — резко ответила Линда Элиссон. — Насколько я понимаю, вы подозреваете моего племянника в убийстве Томаса? Иначе вы не просили бы не звонить ему, это так?
— Не совсем так, но кое в чем вы правы… — Белых выдержал пристальный взгляд женщины и сделал многозначительную паузу. — Я не хочу от вас скрывать, что некоторые факты косвенно свидетельствуют в пользу данной версии, однако у нас есть и другие версии, в том числе, что и с вашим племянником могут расправиться. Я не могу озвучить вам все версии, мы обязаны сначала проверить их…
Линда Элиссон помолчала. Видно было, что она переваривает услышанное. Наконец, женщина твердым голосом произнесла:
— Не верю! Как хотите, но я не верю вашим словам! Одна из версий… Бред какой-то! Вы же знаете, что мой племянник и внук Валентины Райдма — лучшие друзья? — И тут же поправилась: — Были… Не-ет! Чтобы мой племянник пошел на убийство — это уже слишком! Вы отдаете отчет своим словам?!
— И все-таки… Не знаю, как вам объяснить… Но когда происходит убийство, первыми под подозрение попадают близкие и родные погибшего — супруги, дети, затем лучшие друзья. В жизни всякое бывает. — Виктор напомнил Линде Элиссон нашумевшее убийство в Нарве, когда женщина-врач, прожившая с супругом много лет и очень ревновавшая его, убила мужа, расчленила труп и, упаковав в мешок, сбросила останки в развалины древней башни. А потом подала в розыск, обливаясь слезами и убиваясь об исчезновении любимого. И только когда мальчишки случайно обнаружили страшное содержимое мешка, женщина, зная о неизбежной расплате, покончила счеты с жизнью. — Следствие обязано проверить все версии. Я же не сказал вам, что у нас есть веские основания для подозрения вашего Эдика в совершении преступления. Мы и жену убитого обязаны проверить.
— О, господи… — простонала Линда Элиссон. — Она, что, тоже была в Нарве?
— Нет.
— Тогда чем же вы собираетесь заниматься? — немного успокоилась женщина. — Проверкой… — она судорожно подбирала нужное слово, — …алиби человека, который находился в момент совершения преступления черт знает где? Ерунда какая-то… Да и Эдик — я точно знаю — не мог этого сделать, потому что… никуда не выходил из квартиры, пока был в Нарве. Я знаю, что Ивика ходила в супермаркет, а он — нет. Что ж это получается? Сидел дома, потом поехал в Таллин и вдруг… стал убийцей?! То, что он позвонил другу, ровным счетом ничего не доказывает…
— Полностью согласен с вами, — вновь попытался успокоить ее Виктор, — и все же моя просьба остается в силе: не звоните Эдику. — Виктор намеренно называл ее племянника так, как его называла сама Линда, и заметил, как она судорожно вздохнула и быстро моргнула, сдерживая слезы. — И не говорите ему пока ничего. Думаю, в ближайшие пару дней многое выяснится, и я обязательно дам вам знать, когда можно будет с ним поговорить о случившемся. Вы, конечно, вправе игнорировать мою просьбу — мы не можем заставить вас молчать, но я убежден, что вы все правильно поняли и не навредите своими действиями следствию и своему племяннику. Со своей стороны обещаю, что сразу поставлю вас в известность по поводу результатов отработки версии, связанной с вашим племянником.