Но Сергей все отговаривался и стремился к тому, к чему постоянно стремятся все геологи: он хотел сам полностью разведать месторождение и определить запасы сырья в нем, чтобы преемники его — производственники — не говорили потом, что он ошибся в оценке, не учел, мол, и то и это…
Они уже определили, что карстовые воронки следовали одна за другой в меридиональном направлении с юга на север и становились все глубже к северу, вдруг прерываемые скальной породой, выходившей вновь на поверхность как пороги. И каждая воронка была наполнена той же синеватой глиной, в какой они увидели первый алмаз. Теперь Нестеров тешил себя надеждой вдруг найти коренные выходы породы, из которой образовалась эта глина, но не говорил о своей надежде даже Головлеву. Тот мог вполне справедливо ответить, что Нестерову ни к чему пытать судьбу. И геолог, не объясняясь, все ускорял темп разведки.
Он так втянулся в эту тяжелую работу — а ему приходилось и забойщика заменять, и на промывке стоять, и помогать при переброске концентрата, — что она больше не изнуряла его теми резкими периодами слабости и утомленности, какие случались с ним раньше. Временами он сам поражался, сколько же силы таит в себе человеческое тело, хотя и понимал, что в нем по-прежнему накапливается усталость.
В последних числах сентября неожиданно ударил крепкий заморозок, а ночью выпал снег. Он шел всю ночь, и было непонятно, откуда в небе скопилось столько влаги, чтобы выстлать белыми холстами всю землю. Утром Сергей увидел изменившееся еще раз лицо земли. Оно было строгим и прекрасным в непорочной белизне и чистоте. Только следы зверей и птиц да упавшие с ветвей вместе с листьями комья снега пятнали искрившийся на солнце наст. Обледеневшие деревья казались искусственными, как будто неведомый ваятель сработал этот лес из мрамора и серебра. Отяжелевшие сучья пригнулись к земле, словно прощались с ней до весны, когда она снова начнет питать их и отдавать им свою могучую силу.
Этот ранний снегопад насторожил всех. Конечно, снег упал на теплую землю, валуны в речке были голы, на них снег еще не мог удержаться, стаял, но такой снегопад предвещал раннюю зиму. И когда Головлев, зайдя к Нестерову поутру, сказал, что пора им посылать человека в Красногорск, Нестеров согласился. Он выговорил еще только один день и понял по лицу Головлева, что парторг не простит ему дальнейшей задержки.
За этот последний день Нестеров приказал перетащить вашгерд к границе обследованной площади, чтобы, воспользовавшись неожиданной прибылью воды на маленьком горном ключе, промыть на месте пробу из последнего шурфа, забитого на склоне горы. Там, в логу, покрытом буреломом и мелкой порослью, рядом с известняками, он обнаружил новые выходы той же породы и хотел обязательно исследовать их. Весь день отряд бил шурфы, потом небольшой разрез, а к вечеру, когда промытый на месте концентрат был доставлен к рентгену, Нестеров объявил завтрашний день выходным.