Рабочие столпились вокруг мастера, поливали его водой, делали искусственное дыхание, влили в рот оставшуюся соточку, он ожил, открыл один глаз, покосился на Хохла с Китайцем, дернул ногой и опять потерял дыхание.
— Чего не бывает от одиночества, — глубокомысленно заявил Фокин и с верблюжьей надменностью задрал нос: — Я в прошлом году целый месяц ждал… Однако, слабоват Касым для мастера…
— Да не кондрашка это, — оборвал проходчика Шнапс, пытаясь поставить товарища на ноги. Кивнул в сторону картежников, выбиравших из общей кучи свои вещи, — Чебурашку с Крокодилом увидел и зашелся. Ну и рожи!
* * *
Павел Максимов — новый начальник подземного участка геологоразведочной партии — получил ключ от комнаты общежития на территории поселка. Она отапливалась котельной, свежая краска дышала душноватым теплом, новый блестящий линолеум был истоптан рифлеными сапогами. Как и проходчики в лагере, Паша в первую очередь занялся благоустройством жилья.
Начинался его первый сезон в геологии. После окончания горного факультета Максимов три года работал в научно-исследовательском институте, слыл неглупым парнем, потому никого из сотрудников не удивил его переход в геологию, да еще на край света, в пустыню. Что могло светить крестьянскому сыну в НИИ? Жалование старшего инженера — когда-нибудь, и сельхозработы до пенсии. А отсюда он мог вернуться с производственным стажем и партбилетом, шутя защитить диссертацию.
Но у Максимова были и другие соображения. На колдобистом аэродроме, еще дурноватый от грохота перелета, Паша посмотрел на полосатую морковку, трепетавшую на ветру, на чуть видневшуюся цепь гор с юга, шмыгнул заалевшим носом и сказал себе: «Уж здесь-то люди должны жить, как люди!»
От поселка к аэродрому шагал парень в поношенной телогрейке, в кирзовых сапогах, с простым лицом. Улыбаясь, Паша протянул руку:
— Скажи, браток, как найти начальника партии?
— Он будет только к вечеру, — сказал парень, отвечая на Пашину улыбку. — А вы откуда?
— Может быть, главный инженер здесь? — опять спросил Максимов.
— Здесь!.. Я и есть — главный! А ты, значит, горняк?
На простецком лице парня была почти та же улыбка, только взгляд стал резче, любопытней — так смотрят на подчиненных и зависимых. Он махнул обветренной рукой в сторону барака с флагом:
— Подожди меня там!
В этом коротком разговоре что-то не понравилось Максимову, но досада была мимолетной, а от раскинувшейся шири, от ощущения большого начала захватывало дух. Паша, улыбаясь, шел по поселку и здоровался с незнакомыми людьми…
Устроился он недурно. Добыл стол и пару стульев, выпросил у кладовщика тумбочку, выкинул из нее перегородки и приспособил под полку для книг.