— Выбирай! — скалился купец.
Внутри короткого ствола был виден заводской пыж в завальцованной картонной гильзе, виднелась даже циферка номера дроби. «Полбашки снесет, если в упор», — пронеслась в мозгу глупая мысль.
— Ну? — ткнул стволом в лоб купец.
У второго лицо было белое, как рыбье брюхо, глаза красные. Опять, пес, зашел сбоку и молча пнул в челюсть. Рот наполнился кровью, потемнело все. И вдруг заломленные за елку руки опали к земле. Алик открыл глаза: обрез со взведенным курком лежал на траве, поверх него стояла нога в тяжелом двойном вибраме сорок шестого размера. Дохляк, схватившись за живот, корчился у ручья, купец лежал пластом. Высокий, широкоплечий и даже слегка дородный парень щелкнул лезвием складного ножа и опустил его в карман. Подмигнул Алику:
— А ведь могли и пристрелить!
Он был рус и белолиц, на щеках курчавилась рыжеватая бородка, любопытно поблескивали прозрачными камушками славянские глаза, в которых, как погода в горах, легко и быстро меняется выражение, а порой могут вспыхнуть разом и смущение, и доброта, и лютая жестокость.
— Могли, — прошепелявил чикиндист, встал на подрагивающих ногах, пошатываясь, подошел к наркоману, пнул раз, другой, третий: в лицо, в живот.
Тот утробно хекал.
— Не убивай! — Двойной Вибрам вынул патрон из обреза, хотел провернуть его на указательном пальце на ковбойский манер. Тяжелый обрез сорвался, он подхватил его двумя руками и рассмеялся с льдинкой в голосе. В его непринужденных и ловких движениях было что-то кошачье. Он легонько ткнул ногой лежащего неподвижно купца, тот поднялся на четвереньки, сел. Двойной Вибрам взвел курок, приставил обрез к его лбу и нажал на спусковой крючок.
Обрез звонко щелкнул. Купец был бел, голова старчески тряслась.
— Отсыревшим патроном зарядил? — забавляясь, как кот с мышкой, спросил он, добродушно поглядывая на свою жертву. Снова взвел и снова спустил курок.
— Что с ними делать будем? — обернулся к чикиндисту.
— Утопим в реке, пусть плывут ко двору участкового, тот давно ищет с ними встречи, — Алик нагнулся над ручьем, плеснул в разбитое лицо холодной водой, розовые струи, извиваясь, потянулись по течению. Краем глаза он видел, как Двойной Вибрам наклонился к купцу и, улыбаясь, проговорил что-то вполголоса.
Алик услышал лишь конец фразы: «…хин друг».
На купца его слова подействовали ошеломляюще, он затравленно взглянул на чикиндиста, поднялся, перекинул руку дружка через плечо и поволок его вниз по тропе.
— Придут ведь кодлой?! — вопрошающе взглянул Алик.
— Не придут, — твердо сказал странный гость. — Если хочешь, догони и добавь… Не убивай только.