— Фу, ну и вонище от тебя, — поморщился один из офицеров, отрывая камеру. Их было четверо. Слишком много, чтобы просто принести завтрак.
— Вставай, — он грубо поднял ее и вытолкнул наружу.
Там ее подхватили другие двое.
— Куда мы? — хрипловатым голосом спросила Кэтрин.
— Куда? А ты как думаешь, ведьма? — усмехнулся тот, что держал ее слева. — Скоро у тебя встреча с создателем.
— Уже? — только и смогла прошептать девушка.
Значит, все. Сегодня она перестанет существовать. Ноги девушку по-прежнему не слушались. Полицейским пришлось тащить ее на себе через весь тюремный коридор и вверх по лестнице.
Кэтрин с непривычки зажмурилась от яркого утреннего солнца, едва они вышли на улицу.
— Вдыхай свежий воздух в последний раз, — засмеялись тюремщики, заталкивая ее в карету, стоявшую рядом с входом.
В этот раз два офицера залезли вместе с ней. Один спереди, другой сбоку. Наверное, боялись, что приговоренная надумает бежать. Только Кэтрин не смогла бы этого сделать, даже если бы очень захотела. Силы полностью покинули ее. Просто держать голову на весу давалось с слишком тяжелым трудом. Где-то внутри даже сверкнула благодарность властям за столь быстро принятое решение. Мысль, что скоро все закончится и боль уйдет, успокаивала.
Кэтрин не знала, сколько карета ехала, и, кажется, вообще умудрилась на несколько минут потерять сознание, но очнулась, когда лошади резко затормозили. Девушка не удержалась и улетела на сидящего впереди офицера.
— Фу, слезь с меня, грязноковка! — зашипел он, отталкивая ту обратно на сидение. — Весь камзол испачкала. Ты что, не мог ее придержать? — завопил он на своего товарища.
— Прости, не успел, — начал оправдываться тот, когда дверцу кареты открыли.
— Все, вылезай, — подтолкнул ее первый офицер. Кэтрин почти кубарем вывалилась наружу. Ее подхватили только у самой земли.
Прищурившись, девушка пыталась привыкнуть к яркому свету. Несколько дней сплошного мрака дали о себе знать. Когда картинка, наконец, начала проясняться, Кэтрин увидела впереди большой позорный столб с разложенными вокруг вязанками хвороста и установленными с четырех сторон зажженными факелами. Тот самый позорный столб, что так пугал ее в первые дни в Салеме. А теперь этот столб приготовили для нее.
Дорога до него была расчищена с обеих сторон полицейскими, сдерживающими возбужденную толпу. Если поприсутствовать на судебном разбирательстве пришло чуть меньше половины города, то поглазеть на казнь ведьмы собрался абсолютно весь. Площадь едва вмещала столько людей сразу.
Ноги девушки еле передвигались. Но она, собрав последние силы, гордо подняла голову и, игнорируя перешептывания толпы, шла, окруженная конвоем стражи. В грязной, порванной рубашке, босиком, со спутавшимися волосами, бледным лицом, босыми замерзшими ногами и цепями на руках и ногах…