Когда мясо было съедено, Карка не мешкая притащил запеченного в глиняной посудине гуся. Это угощение досталось уже не всем — только жрецу, князьям и кое-кому из свиты. Немой подхватывал на лету обглоданные кости, обсасывал их и с хрустом разгрызал крепкими зубами.
Сытые, в отличном настроении все поднялись с земли — воздали почести богам, не забыв и о себе. День выдался спокойный, без дождя, из-за туч порой выглядывало солнце — одно наслаждение было прогуливаться меж могучих дубов, слушать, как шуршат под ногами побуревшие листья и вскликивают среди ветвей сойки. Опавшие желуди, влажный гниющий валежник источали терпкий запах. А если задрать голову, можно было увидеть затейливо изогнутые ветви могучих деревьев. Не одному из мужчин подумалось, что удобнее места, чем в этих таинственных зарослях, боги для себя и придумать не могли — здесь можно было спокойно обсуждать свои дела, принимать жертвоприношения, а в случае чего взмыть, подобно птицам, в небо, чтобы летать высоко над землей.
Гругису и тем, кто помоложе, захотелось во весь опор сбежать с холма, но торжественный покой священного места, его таинственность подействовали на них отрезвляюще. Они притихли, а если и разговаривали, то шепотом, будто опасаясь посторонних ушей. И, только выйдя на опушку дубравы, загомонили в полный голос.
— Эй, смотрите! — закричал конюший Смулькис, показывая пальцем в сторону луга. — Да это же почтенный Вилигайла!
Все обернулись и увидели всадника. Потряхивая длинной выгоревшей на солнце гривой, к ним приближался Савраска, а на нем сидел верхом знакомый седовласый старец в коротком кожушке из телячьей кожи.
Гругис, как мальчишка, кинулся к нему и схватился за уздечку, словно боясь, как бы всадник не ускакал.
— Вы ли это? Глазам своим не верю! — не скрывая радостного изумления, воскликнул юноша.
Усы старика дрогнули, в глазах блеснули веселые искорки.
— Я и сам удивлен не меньше твоего, — признался он. — Я тут по соседству охотился, в Кутвяйской пуще.
Гругис только сейчас заметил притороченного к седлу кабанчика.
— Поехали с нами в Локисту! — предложил княжич. — Я так по вас соскучился!
— У князя Скирвайлиса в имении полно народу — и стар, и млад. На что я им там?
— Мне так хорошо с вами! Ездили бы вместе на охоту, — не отставал Гругис.
Вилигайла пригладил ладонью бороду и, глядя на жертвенный холм, сказал:
— Я должен вернуться в один добрый дом.
Юный князь опустил голову.
Тем временем подъехали остальные всадники и с ними — князь Скирвайлис.
— Никак не уговорю его поехать с нами в Локисту, — посетовал Гругис.