— Здесь хранятся народные песни, былины и духовные стихи; я собирал их повсюду, где приходилось бывать. Между ними много таких, которые записаны моими друзьями и знакомыми. Вот эту пачку дал мне Пушкин и сказал: «Когда-нибудь от нечего делать разберите-ка, которые из этих песен поет народ, а которые смастерил я сам». И сколько ни старался я разгадать эту загадку, никак не мог с ней сладить…
В 1856 году Киреевский умер; брат его обнаружил в коробье не одни былины и песни — сказки тоже. Он тотчас отправляет их Афанасьеву: «Вы взялись за прекрасное и необходимое дело…»
Но это — ручейки. Моря-океана, о котором мечтает Афанасьев, им не заполнить.
…В Нижнем Новгороде тянет до пенсии старый чиновник Владимир Иванович Даль. Иногда, гуляя, он выходит на крутой берег Волги. Высокий, худой, с легкими, серебряной седины волосами, он долго стоит на ветру и задумчиво смотрит на реку. Он думает о быстром течении времени: жить осталось недолго, а главные дела жизни не завершены. Сборник народных пословиц — тридцать тысяч с лишком! — света пока не увидел: не пропускает цензура. Окончить «Толковый словарь» мешает служба. Шевеля губами, Даль привычно считает, сколько осталось служить и какая ему выйдет пенсия. Спохватывается и торопится домой разбирать слова для словаря. Дорогой он тихо ворчит, оттого что время течет быстро, на словарь надобно лет десять (попробуй проживи!), а у него полно и других сокровищ — легенды, лубочные картинки, сказки… Шутка ли! Тысяча сказок, которые он собрал во время военных походов и служебных поездок и которые тоже надо бы пристроить на благо людям…
Афанасьев знает про Далево собрание сказок. Оно видится ему полноводной рекой Волгой. Удивительный старик: один скопил больше слов, чем целая комиссия Академии наук, и больше сказок, чем все Географическое общество!.. Афанасьев сомневается: имеет ли он право попросить у Даля его сказки? Как бы не обидеть человека — он годами собирал их для себя и теперь, после неудачи с пословицами, может сам пустить их в дело. Почему кто-то один должен напечатать все сказки? Почему не «Сказки, изданные Афанасьевым» и рядом «Сказки, собранные Далем»?..
Но выхода у Афанасьева нет. Он пишет к Далю.
Даль бескорыстен — он не думает о славе, о прибыли. Ему и в голову не приходит, что вот-де он копил, собирал, а тут, откуда ни возьмись, прискакал молодой удачник (которого он и в глаза-то никогда не видывал), и на тебе — отворяй сундуки! Даль радуется за сказку, радуется за всех, кому она завтра станет другом.
Ответ Даля замечателен: